Враг – это просто друг, чьи достоинства вы еще не рассмотрели под правильным углом. А соперник – и вовсе идеальный кандидат на роль объекта страсти. Сильные эмоции, будь то гнев или азарт борьбы, – легковоспламеняющаяся смесь. Разбираемся вместе с экспертами, почему наш разум путает «я хочу его победить» с просто «я его хочу».
Искра, буря, безумие…
«Иногда знакомство начинается с мысли: «Больше никогда». Человек раздражает, злит, выводит из себя. А потом почему-то не выходит из головы. И вот мы уже замечаем, что смотрим на него иначе, а на смену неприязни приходит жгучее любопытство. Так в жизни, как и в кино, разыгрывается вечный сюжет «от врагов к возлюбленным» – история, которая неизменно нас захватывает», – говорит Валерий Гут, основатель Института Адаптивного Интеллекта, кандидат психологических наук, разработчик концепции адаптивного интеллекта, вице-президент Евразийского общества ольфактологов.
В фильме «Гордость и предубеждение» (16+) подобная ситуация рассматривается буквально как под микроскопом. Сначала Элизабет Беннет искренне возмущает снобизм мистера Дарси, но даже в ее гневных тирадах чувствуется предельная концентрация внимания на нем.
«Когда же ее картина мира рушится под напором фактов (он тайно помог ее семье, он заботлив и благороден), неприязнь сменяется сначала интересом, а потом и любовью. Психика Элизабет прошла путь от защиты к принятию: она смогла увидеть в нем не только угрозу своим принципам, но и человека такой же сложной натуры, как она сама», – объясняет эксперт.
Однако и в жизни бывают похожие сценарии, но на современный лад.
«Были по разные стороны баррикад…» История Анастасии
Когда руководство объявило, что нас делят на две стратегические группы, в офисе будто все наэлектризовалось. Мы все зашевелились, загудели, заулыбались – ведь на кону была премия, а значит, признание. Меня назначили руководителем второй группы. Я, конечно, пыталась сохранять спокойствие, но внутри ликовала: это шанс показать себя.
Главой первой команды поставили Илью – аналитика, с которым я раньше почти не пересекалась. Он всегда казался каким-то… надменным, что ли. Спокойный, холодный, с вечным выражением «я все знаю лучше». Мы кивали друг другу в коридоре, но не более.
А потом началось. Совещания, дебаты, презентации, переработки до ночи. Илья оказался тем еще спорщиком. На каждом общем обсуждении находил, к чему придраться, поправлял мои формулировки, усмехался, когда я говорила что-то уверенно. Иногда мне хотелось швырнуть в него маркером или хотя бы «случайно» пролить на него кофе.
Но чем сильнее он раздражал, тем больше я почему-то замечала: он все делает безупречно. Логично, системно, четко. И это только злило еще больше. Моя команда тоже работала на износ – мы ночами собирали данные, придумывали ходы, я подгоняла всех, как генералиссимус на войне. И, когда настал день защиты, я чувствовала, что мы выжали из себя все.
Победили мы. Разница была очевидна, и я наслаждалась этой победой с такой внутренней сладостью, будто лично выиграла чемпионат мира. Илья пожал мне руку – сухо, формально, без тени эмоций. Ну и ладно, подумала я.
А потом была вечеринка по случаю завершения проекта. Музыка, шампанское, смех. Я расслабилась, впервые за многие недели позволила себе не думать. И вот он – Илья – вдруг оказался рядом, с бокалом и чуть растрепанными волосами. Без этого холодного выражения, без надменности. Просто… живой, смеющийся, удивительно внимательный.
Мы разговаривали до утра. Не спорили, не мерялись аргументами – просто говорили. А потом он на такси проводил меня домой, и, наверное, именно тогда я впервые подумала: «А ведь он совсем не такой, как мне казалось».
С тех пор прошло три года. Теперь мы вместе. Он по-прежнему все анализирует, я по-прежнему спорю, но теперь – с улыбкой. Мы работаем в разных отделах, так, чтобы не испытывать судьбу и не превращать совещания в семейные баталии. А дома нас встречает наша годовалая дочь – самая прекрасная награда за то самое соперничество.
Мы решили поинтересоваться у наших читателей в Telegram – а верят ли они, что в реальности вражда может перерасти в теплые чувства. 35% ответили однозначно, что «нет, если уж люди враги, то ничего хорошего из этого не выйдет». А вот 33% посмотрели на это с философской стороны, отметив, что «сложно сказать, все зависит от людей – одни ссорятся насмерть, другие потом не могут друг без друга». 16% согласны, что такое может быть, и придерживаются мнения, что «иногда ненависть – это просто любовь, которая свернула не туда». 14% предполагают, что такое возможно, «когда эмоции зашкаливают, и граница между враждой и страстью стирается». И 2% вовсе признались, что «сами испытали это».
Вы тоже можете проголосовать в нашем опросе в VK:
Почему от «ненависти до любви один шаг»?
«На первый взгляд ненависть и любовь – противоположности. Но у них есть нечто общее – запредельный накал эмоций. Оба чувства кричат: «Этот человек для меня важен!» Равнодушие никогда не превращается в страсть. А вот злость и раздражение – другое дело. Они уже заставляют нас думать о человеке, анализировать его слова, тратить силы на споры. Враг постоянно держит нас в тонусе, и это – мощнейшая форма вовлеченности», – утверждает Валерий Гут.
Как отмечает кандидат психологических наук, люди плохо переносят внутренние противоречия, когда чувства и мысли тянут в разные стороны. Это явление психолог Леон Фестингер назвал когнитивным диссонансом. Сильные эмоции, и позитивные, и негативные, требуют огромных душевных сил. Если кто-то уже прочно занял в нашей голове место «главного раздражителя», его фигура становится для нас очень весомой.
Когда одновременно тянет к человеку и отталкивает от него, психика лихорадочно ищет выход из этого напряжения.
-
Один из способов – просто «перекодировать» враждебность, назвав ее замаскированной страстью.
-
Другой – найти рациональное объяснение: «он, оказывается, не такой уж и плохой» или «я просто его не понимала».
Так не столько рождается любовь, сколько наконец разрешается этот невыносимый внутренний конфликт между «бесит» и «хочется».
«Кроме того, часто за раздражением скрывается подавленное влечение, которое человек не позволяет себе чувствовать. Особенно если другой нарушает наши привычные рамки, бросает вызов или отражает ту часть нас, которую мы не хотим признавать», – добавляет интересный факт Дарья Цыман, психолог, предприниматель, эксперт по отношениям и психологии тела, автор дневника для пар Love.Now book и методики «Тело мечты через мышление».
Почему сюжеты о любви и ненависти так популярны?
Валерий Гут рассказывает, что в культуре такие истории почти всегда становятся хитами, потому что отвечают нашим глубинным запросам.
-
Жизнь часто кажется пресной и предсказуемой. А рассказы о ненависти, перерастающей в любовь, – это настоящие эмоциональные качели, которые позволяют пережить бурю чувств, ничем не рискуя.
-
Такой сюжет подпитывает веру в то, что настоящую любовь нужно заслужить, «выковать в огне борьбы». Конфликт здесь – это как проверка на прочность. Раз уж герои смогли преодолеть такую пропасть, значит, их связь и впрямь особенная.
-
Мы видим, как герои меняются, ломают собственные стереотипы: гордячка учится признавать правоту другого, а циник открывает сердце. Зритель воспринимает это как личностный рост и получает надежду, что и он способен преодолеть внутренние противоречия.
Кроме того, как отмечает Дарья Цыман, этот троп удовлетворяет другие глубинные желания:
-
Желание преодоления – когда любовь побеждает барьеры, мы чувствуем надежду и вдохновение.
-
Жажду целостности – ведь противостояние «врагов» символизирует внутренний конфликт между разными частями личности. Их примирение через любовь дает ощущение исцеления.
«В итоге история работает как психологический тренажер, позволяя безопасно прожить то, на что в реальности решиться бывает страшно», – подытоживает Валерий Гут.
А в жизни такое бывает?
«Бывает. Спросите любого, кто начинал с яростного противостояния с коллегой по проекту или с однокурсником на конкурсе, а в итоге обрел близкого друга или партнера. Что же должно щелкнуть? Что-то, что ломает шаблон. Ты видишь, как твой «заклятый враг» в критический момент проявляет неожиданную доброту – не к тебе, а к кому-то слабому. Или он сам оказывается в положении уязвимого, и ты видишь в его глазах не злорадство, а тот же страх, что бывал у тебя. Или вас вдруг забрасывает в одну лодку общей бедой или общей целью, и старые счеты мгновенно кажутся такими мелкими. Вдруг открывается, что вы сражаетесь не друг с другом, а каждый со своими демонами», – подмечает Игорь Колуженин, психолог, тренер трансформационно-психологических и бизнес-программ, руководитель центра психологического развития «Новое Измерение».
Но здесь важно не надевать розовые очки. Такой поворот – палка о двух концах. Это может быть здорово, если ненависть была на поверхности – из-за соперничества, разных взглядов, недопонимания. А потом пришло уважение, вы извинились, нашли общий язык. Абсолютно здоровый процесс.
«А иногда за показной ненавистью скрывается страх собственной уязвимости или неосознанный интерес. А порой человек просто проецирует на другого то, что не принимает в себе – свою «теневую» сторону, как называл ее Карл Юнг. Когда этот «враг» вдруг помогает ему принять и присвоить эту вытесненную часть себя, раздражение сменяется благодарностью и притяжением», – говорит основатель Института Адаптивного Интеллекта, кандидат психологических наук Валерий Гут.
Однако гораздо чаще за такими «качелями» стоит невротическая привычка. Для некоторых людей эмоциональные встряски – единственный способ почувствовать себя живыми. Громкий скандал, бурное примирение, страстный секс на пике эмоций – и вот уже кажется, что это и есть та самая великая любовь. На деле это зависимость от самого цикла «ссора-примирение».
«Чтобы «враг» стал потенциальным партнером, должно произойти переосмысление: мы видим человека не только сквозь призму обиды или спора, но начинаем замечать его глубину, уязвимость, мотивы. Важно, чтобы появилось уважение и эмпатия – только тогда связь может стать здоровой», – подмечает психолог, предприниматель, эксперт по отношениям и психологии тела Дарья Цыман.
Есть ли опасность такого притяжения?
«Все дело в том, на что направлен гнев. В здоровом варианте конфликт возникает вокруг поступков, а не личности. «Ты поступил плохо» – это не то же самое, что «ты плохой». Поступок можно осознать, вину – искупить, а доверие – восстановить. Такой путь ведет к росту обоих партнеров. Это и есть проявление адаптивного интеллекта (AQ): способности справляться с неопределенностью и превращать кризис в ресурс», – объясняет Валерий Гут.
В токсичном сценарии же под удар попадает сама личность: «ты ничтожество», «ты недостойна». Здесь включаются механизмы обесценивания и стыда. Любовь становится наградой за послушание, а ненависть – наказанием за непокорность. Это уже не трансформация чувств, а чистая манипуляция, где «любовь» – всего лишь другой полюс контроля.
«Если изначальная вражда была основана на чем-то токсичном – на систематическом неуважении, на манипуляциях, на попытках унизить. Тогда этот эмоциональный сценарий американский горки «ссора-страстное примирение» может стать наркотиком. Ты начинаешь путать любовь с одержимостью, а ревность и контроль – с заботой. Это уже не про любовь, а про психологическую зависимость, которая выжигает душу», – утверждает психолог, тренер трансформационно-психологических и бизнес программ Игорь Колуженин.
Дарья Цыман добавляет, что здоровый переход возможен, если конфликт становится точкой роста. Например, сначала человек нас раздражает, потому что показывает наши слепые зоны. Мы учимся принимать разные точки зрения, становимся более гибкими, и именно через это рождается притяжение.
Притягивает ли нас непохожесть «врага» на нас?
«Нас действительно притягивают те, кто на нас не похож. Такой человек бросает вызов нашим представлениям о себе и о мире. Он как зеркало, в котором мы вдруг видим те свои грани, которые предпочитали не замечать. Сперва это вызывает бурю негодования: «Как можно так жить/думать/чувствовать?» Но за этим возмущением прячется тайный интерес: «А что, если и во мне это есть?» – отвечает Валерий Гут.
Иногда именно это ощущение и разжигает страсть. Первая ненависть – это не всегда предвестник любви. Но это почти всегда знак: здесь затронуто что-то очень личное.
«В конечном счете сюжет «от ненависти до любви» так популярен, потому что он находит отклик в каждом человеке. Все знают, каково это – бороться с собой, злиться на свои слабости и мечтать о внутреннем примирении. В кино эта борьба становится красивой романтической историей. В жизни она может обернуться или токсичной ловушкой, или точкой мощного роста. Возможно, главный вопрос здесь не в том, «можно ли полюбить врага», а в том, готовы ли мы заглянуть в это зеркало и спросить себя: «Что же во мне так отчаянно сопротивляется?» – заключает основатель Института Адаптивного Интеллекта, кандидат психологических наук Валерий Гут.
