Она часто смотрит в лицо смерти, и… иногда кажется, что она улыбается ей. Она снимает таинства крещения и венчания. Она занимается спортом, чтобы расслабиться и отключиться от горя других людей, но краснеет, когда ее видят в шортах.
Сегодня в проекте «Женщина, которая смогла», где мы обычно рассказываем о женщинах-бизнесменах, необычная героиня – Наталья Ветошкина руководит региональным общественным движением «Хоспис.Удмуртия». Мы постарались ее показать максимально не такой, какой многие привыкли ее видеть.
Досье
-
Наталья Ветошкина, 38 лет
-
Руководитель РОД «Хоспис.Удмуртия»
-
Образование: юридическое
-
Замужем, 12-летняя дочь Мария
Служба милосердия в 27 лет
Я родилась и выросла в городе Чайковском. Юрист по образованию, но я никогда не работала им, слава Богу. Работала администратором в кафе. Потом занималась социальной деятельностью, помогала детям-инвалидам.
А в 27 лет в Чайковском организовала службу милосердия, сестричества. Это был период поиска смысла жизни, понимания, что такое любовь. Мне было плохо, но однажды попалась такая фраза: «Если тебе плохо, помоги другому». И как-то все так закрутилось, завертелось, что я организовала эту службу.
Главврач почему-то сразу направил нас к тяжелоболящим. И, на мое удивление, я чувствовала, что там я на месте, это мое. И это было для меня откровением. Я получила образование при Свято-Тихвинском монастыре в Оренбургской области, и мне нравилась эта учеба. И я закончила ее с отличием.
Про курсы по психологии
Я недавно прочитала фразу, что в психологи идут, в первую очередь, чтобы помочь себе, а уже потом помогать другим. У меня все наоборот. Я уже разобралась в себе – у меня за плечами 10 лет психотерапии. А когда начались массовые запросы со мной встретиться и получить какую-то помощь, я поняла, что не имею права на это: у меня житейская, практическая психология, а не научные знания. И я пошла учиться, следуя принципу «Не навреди», чтобы действительно помогать.
Про Бога
Я пришла к Богу, как большинство, через боль, не от того, что у меня все классно. Был день, когда я вышла из дома вся в слезах. Шла, закрывая лицо руками, рыдала. А когда убрала руки, была уже около ворот церкви. И вот я шаг за шагом начала ходить в храм. Поняла, что это дает большую точку опоры, ресурс, понимание себя, наполнение и осмысление.
В определенный период я перечитала все, что можно. Я скупала всю духовную литературу, как голодный булочки в пирожковой. У меня был духовный голод: я читала, изучала все молитвы и каноны. Сейчас такого объема книг в моей жизни нет, есть другие – про смерть.
О беседах про смерть
Смерть, потеря – страшна. Эта тема непростая. Запросов – тут умирает, что делать, еще один, как быть – бывает много, иногда с самого утра по три сразу.
Но я могу об этом говорить, и я говорю. Чем больше мы говорим о смерти, тем больше мы понимаем, что она есть, не закрываем на нее глаза, что ее нет и это будет не с нами, тем проще мы потом проживаем этапы горевания, когда это происходит рядом.
Первый раз, когда я выложила пост о беседе про смерть (специально организованном публичном мероприятии), я не думала, что кто-то придет. Но был полный зал. Оказывается, людям это интересно. И люди благодарны за эти встречи.
Говорить о жизни и смерти важно. Это глубинно, это не грустно. В основном на встречах мы не плачем, а порой даже смеемся. Я рассказываю о своем личном опыте, о том, как я все это вижу. Я не собираю большие залы, мне важно коммуницировать.
Приходят женщины абсолютно разного возраста. Иногда с подростками. Спрашивают, как понять, как простить, как не осуждать, как простить обиду, как сообщать или не сообщать о диагнозе, смерти. Я могу об этом долго говорить, это мое направление.
Что для меня смерть? Только начало.
Хоспису быть!
Про детский паллиатив
Когда мы переезжали в Ижевск, я думала, что буду заниматься только ребенком – дочка как раз пошла в первый класс. Но так сложилось, что я не могла без социальной деятельности. Это настолько глубокая часть меня, что не реализовать ее я не имела права.
Я ходила и смотрела, какие есть дела милосердия при храмах и приходах, изучала фонды. И как-то я попала в детский хоспис, познакомилась с командой «Хоспис. Удмуртия». И опять возникло это ощущение, что я на месте. Поняла, что все-таки паллиативное направление – оно мое, почему-то я его не боюсь. Я не боюсь работать со смертью, с такой болью.
Всего в республике более 300 семей, где дети находятся на грани жизни и смерти.
Сейчас ситуация с паллиативной помощью становится намного лучше. Сейчас создается центр паллиативной помощи при Минздраве с горячей линией, с координацией всех вопросов, с решением задач. Меня это не может не радовать.
Про хоспис
Хосписа в Удмуртии нет, но он будет – года через три, конечно. В данный момент очень много запросов.
Хоспис подразумевает собой отдельно стоящее здание, обособленное от всего, где люди не обязательно на дожитии.
Год назад, когда я говорила «Хоспису в Удмуртии быть», я многого не понимала. А сейчас у меня есть четкая уверенность, что это все будет.
Мы больше полугода потратили на выбор здания для хосписа, но потом все-таки решили строить новое. Сейчас ищем участки в черте города. Дай Бог, чтобы все получилось.
Здание хосписа… Оно будет уютное, теплое, с красивой территорией. Оно не будет похоже на больницу.
Про становление как руководителя
Если говорить про команду, с кем мы занимаемся строительством хосписа, то это в основном взрослые люди, состоявшиеся, бизнесмены, с бизнес-складом ума. Я каждый раз думаю: слава Богу, что тут каждый что-то и в чем-то понимает!
Я не могу назвать себя руководителем. Я этому учусь, правда. Только сейчас я начинаю познавать структуру, системность, потому что проект по строительству хосписа серьезный.
Я человек творческий. Моя задача – это идейность. А здесь уже не про творчество. Это процесс серьезных построений. И сказать, что я прямо руковожу процессами, нельзя. Я на ходу учусь, на ходу вникаю, на ходу решаю, на ходу понимаю, что с этим делать. У меня не получается наперед продумать 10 шагов. И люди, которые рядом, это все понимают и не осуждают.
Про непростые отношения с деньгами
Я не зарабатываю. 4 года, когда работала с хосписом, не получала деньги. Сейчас мы получили грант, и я разрешила себе получать зарплату. Потому что объем работы стал большой, и не получать за это я не могу.
Но я прошу деньги. Мне очень неудобно. Но когда надо будет на что-то конкретное, я найду. Например, нужны будут деньги на участок для хосписа, я найду!
Я люблю просить о помощи, и у меня ощущение, что весь мир вокруг помогает.
Неприятие себя
Про урода в зеркале
Да, я красивая. Но это убеждение было не всегда. В подростковом возрасте у меня начали выпадать волосы. Просто есть определенный фактор, который запускает у меня в системе тот самый процесс. Недавно он тоже произошел, и сейчас тоже есть эта проблема, но теперь я знаю, как с этим справиться, знаю, как проработать и как восстановить.
Была внутренняя травматика: со мной что-то не в порядке. Я считала себя какой-то недокрасивой, недопрекрасной. Я смотрела в зеркало и видела какого-то урода. Хотя все мне говорили, какая я красивая. Я могла комплименты слышать реально каждый день!
С родителями все было не слишком гладко. И я не знала, что этим можно поделиться. Я не думала о том, что я могу прийти и сказать: «Мне плохо».
Семья
С мужем расписались всего 2 года назад
С мужем мы познакомились в Ижевске. И его первая фраза была в мой адрес: «Девушка, вы верите в любовь с первого взгляда?» А мне раньше нравилась эта передача, но я не верила. Теперь-то верю, конечно.
Он внутрь посмотрел. Если все другие говорили про внешность, он же сразу понял, что у меня внутри. И это меня зацепило очень сильно. Это была действительно любовь с первого взгляда.
13 лет назад мы венчались и только 2 года назад официально расписались.
Это очень интересная история. Нам надо было срочно. Мы пришли в ЗАГС, но нам там отказали, мол, очередь на три месяца вперед. И предложили поехать в Завьялово. Мы и поехали. Думали, что просто подадим документы. Их у нас взяли и попросили подождать. А потом приглашают нас и начинают вести торжественную церемонию… В общем, все получилось душевно и просто, как я люблю.
Муж более цельный, я рядом с ним как колышущийся листочек на ветру.
Про непохожую дочку и семейное образование
С дочкой мы – если брать визуальную составляющую – как черное и белое. Когда она родилась, мне даже не верили, что это мой ребенок. На площадках детских спрашивали: «Где мама?»
Маша разносторонняя, как я, более раскрепощенная, смелая. Она уже умеет выстраивать границы – с моей руки, конечно, но все же.
Главное, ребенка принимать безусловно.
Она не учится в школе, на семейном образовании. Потому что мне не хватит жизни и терапии, чтобы изменить мое отношение к школьной системе. Я не участвую в ее обучении. Это малая частная группа, где они практически индивидуально проходят все обучение и в конце года так же сдают все аттестации.
Увлечения и мечты
Про дорогую шубку и красную помаду
Недавно муж спросил: «Представь, что у тебя мега большой доход. Будет такое, что ты захочешь покупать дорогие сумки?» И я ему отвечаю, что нет.
Я могу себе позволить купить дорогую путевку на отдых, например, на Мальдивы. Но я не вижу смысла тратить на брендированные вещи. Раньше видела, а сейчас перекрыт этот гештальт.
Помню, у меня была мега крутая шубка, ни у кого такой не было, а у меня эксклюзив. Нос кверху, грудь вперед. А сейчас у меня возникает вопрос: «А зачем? Мне это точно надо?» И если бы сейчас мне пришла какая-то большая сумма, то я бы не стала ее транжирить.
Есть еще один момент – я не могу этого себе внутренне позволить. Например, я вся такая роскошная, а у меня вызов в семью, где умирает человек. Я приеду к ним расфуфыренная, а они меня спросят: «А вы точно психолог?» Поэтому у меня в приоритете простая, качественная, комфортная, подчеркивающая меня одежда, в которой я спокойно могу приехать в семью, не думая о том, что я смущаю кого-то своей красной помадой. Я для себя выбрала.
Про шорты и шок
Я люблю спорт, обожаю бассейн, меня можно увидеть на сапе или лыжах. Я не могу жить без этого!
Я даже написала пост у себя на страничке, чтобы люди не удивлялись, увидев меня в спортивной одежде. Был случай: я бегаю в шортах, и мне навстречу идет женщина, прихожанка из храма. И мне кажется, что она чуть в обморок не упала, увидев меня в шортах. А меня многие знают как человека церковного. И для нее это был шок-контент, совсем не по-православному. Она просто встала и замерла. Мне так неудобно было, как будто я провинилась. А потом подумала: «Все хорошо, Наташа. Я же на пробежке, я не могу бегать в платье». И не бегать я не могу. Мне нужен спорт, он разгружает мозг.
Про принятие себя и боязнь инъекций
Открою секрет, я не ухаживаю за кожей. Не следуйте моему совету. У меня пару кремов и маска для лица. Я ничего не колола, просто если мне поднесут иглу к коже, я упаду в обморок. Я сама помогаю тем, кто в больнице. Но чтобы я сама туда пошла, меня надо не знаю как подтолкнуть.
Раньше я придиралась к своей внешности, все время хотела нос изменить. Сейчас у меня нет такого желания. Раньше я даже переживала за ракурс на фото – я была очень придирчива к этому. Сейчас уже не парюсь. Как есть, так есть. Как Бог сотворил, как мать родила. Это классно. Это так облегчает жизнь, ты не тратишь на это ресурсы.
Про отдых, борщ и сериалы
Я люблю отдыхать на природе. Но здесь, в Удмуртии, с этим не очень. Особенно если сравнивать с Чайковским. Но Удмуртия стала мне родной. Сейчас могу это точно сказать.
Удивительно, но я люблю готовить. Хотя когда-то мне казалось, что это вообще не мое. Я в 22 года не могла сварить рисовую кашу. А когда варила первый борщ, у меня вся кухня была в борще, ощущение, что кастрюля взорвалась. Это надо было видеть и снимать комедию.
Сейчас я прекрасно готовлю. Меня это вдохновляет. Это дает мне ресурсы, восстановление. Когда делаешь что-то для семьи на кухне – это классно.
Я люблю сериалы. Мечтаю посмотреть про султанов – их сейчас все хвалят. Я смотрю Comedy Club. Я знаю все наизусть. Я очень люблю юмор. Это очень разгружает мозг, переключает в совершенно другое.
Я разная. В караоке я могу петь песню про Буратино или «Агату Кристи».
Я экстремалка, но с разумной дозированностью.
Про мечты и черепаху
В детстве мечтала стать певицей, даже пела в храме в церковном хоре. Я вам скажу, это прямо трудный-претрудный труд. Я после первых дней приходила домой, навзничь падала и думала: «Боже, как они это делают?»
Но я надеюсь, что я еще спою, я еще не отпустила эту мечту.
Очень много лет назад мне впервые приснился сон, что я выплываю из морской глубины с черепахой. С большой, зеленой, красивой. И мне нравилось мечтать об этом. Это был волшебный сон. Мне нравилось жить этой мечтой. И так сложилось, что все случилось. Я не могла поверить, что это правда, что я это заслужила, что я достойна того, что Бог дал мне исполнение вот этого невероятного ощущения, когда точно – как во сне: я, черепаха и море.
Сейчас приснился новый сон, что я плыву с китом. Теперь я хочу этого.
Конечно, я хочу, чтобы был хоспис в Удмуртии. Но это цель и задача. Я вижу, что это надо и необходимо. Это имеет смысл. Наверное, это будет главный проект в моей жизни.
