10 января 2021 года Эльмире Шаяхметовой, любимой дочери, жене и молодой матери исполнилось бы 38 лет. Но 22 сентября прошлого года женщины не стало – спустя три дня после родов. Родные ижевчанки до сих пор ищут правду – можно ли было спасти близкого человека…
Сначала не подумали, что это коронавирус
Замуж Эльмира вышла буквально за пару недель до родов. Она и ее супруг Александр Романов были вместе два года и хотели, чтобы дочка появилась на свет в законном браке.
Накануне торжества женщине стало нехорошо – поднялась температура, начался кашель. Терапевт выписал препараты «от простуды», которые сняли симптомы. Молодожены расписались, но ближе к вечеру плохо себя почувствовал и Александр. Из-за этого пришлось отменить запланированную после банкета фотосессию.
А уже на следующий день Эльмире резко стало хуже, пришлось вызывать скорую. Врачи приехали ближе к полуночи, у ижевчанки заподозрили пневмонию – предложили лечь или во 2 ГКБ или в роддом №5. Но супруги даже не подумали про коронавирус и потому от поездки во вторую городскую отказались, а роддом №5 оказался закрыт для приема, по словам врача скорой.
 |
 |
|
Фото: предоставлены героями публикации | ||
Утром снова приехал терапевт, признаков пневмонии не обнаружил, но встревоженные состоянием Эльмиры муж и родители уже сами начали звонить в роддом.
– В этот раз в приемном покое нам сказали: «Приезжайте», – вспоминает Александр. – Мы собрались и отвезли Эльмиру. Я на тот момент думал, это наше спасение, в надежные руки отдаю свою любимую…
На другой день мужчина отправился в поликлинику и взял больничный. А еще через пару дней у его жены подтвердился коронавирус.
Нашли способ лечения сами
Неделю Александр не выходил из дома – жена попросила не подвергать окружающих опасности. В это время о ней заботились родители – возили вещи, искали лекарства.
– С 7 сентября проходило лечение Эльмиры, но мы не знаем, как ее лечили, – рассказывает вдовец. – Возможно, просто поддерживали, чтобы ребенок был здоров. Все надеялись, что она пойдет на поправку, и в какой-то момент она даже сказала по телефону, что себя лучше чувствует, но затем снова началось ухудшение. Ей подключили кислород, но из-за того, что нос был заложен, дышать им полноценно Эльмира не могла, и постоянно жаловалась на нехватку воздуха.
Осложнялось еще все беременностью. Обычно с ковидной пневмонией больным подключают кислород, и им легче дышать, лежа на животе, но Эльмира не могла лечь на живот.
Тем временем один из специалистов посоветовал гелий-кислородную терапию, которую успешно применяли в некоторых крупных клиниках. Узнав об этом, Эльмира обратилась за помощью к коллегам с работы, и они помогли приобрести ингалятор марки «Ингалит В2-01» и баллон с дыхательной смесью стоимостью более 600 тыс. рублей.
– Эльмира попросила сделать ей ингаляцию под ее ответственность, но врачи сказали, что их могут за это просто уволить. Тогда я сам позвонил главврачу ГКБ №7, к которой относится пятый роддом. Он сказал, что в клинике есть все, что нужно для лечения, и аппарат не требуется. А чтобы официально передать ингалятор, нужно предоставить оригиналы документов – они на тот момент находились в роддоме.
Передать документы мужчина смог только после 10-дневной самоизоляции.
Кроме того, врач сообщил мужу, что у них нет данных, как такая терапия воздействует на организм беременных, плюс для того, чтобы использовать аппарат, нужно было обучить персонал, соблюсти все формальности. Оставался у руководства больницы вопрос и про то, где заправлялись баллоны.
– Через соцсети я обратился к тогда еще действующему замминистра здравоохранения Удмуртии Никите Свирину, и он написал то же самое: что у них нет рекомендаций по применению «Ингалита» от Минздрава. Но ведь в опубликованных временных рекомендациях Минздрава России метод гелий-кислородных ингаляций упоминается (Временные методические рекомендации Минздрава Российской Федерации о профилактике, диагностике и лечении новой коронавирусной инфекции (covid-19), версия 9.0. – Прим. ред.).
Александр не сдавался: собирал данные из клиник, где применяют «Ингалит», в том числе и в отношении беременных.
– Со мной не стали общаться серьезно, так как я частное лицо. Почему же специалисты из Ижевска не могли обратиться к коллегам за опытом? Как же телемедицина, про которую сейчас так много говорят?
Делали ли что-то в итоге с аппаратом, до сих пор неизвестно. Зато известно одно – Эльмире становилось все хуже и хуже.
«Месть моя будет долгой»
Состояние женщины было тяжелое, врачи этого не скрывали. Но в то же время настаивали – все стабильно, анализы неплохие. Просили родных успокоить Эльмиру, мол, слишком паникует. Тем более что повторный анализ ПЦР был уже отрицательный. Лишь намного позже, когда женщины уже не стало, в легких все-таки обнаружили вирусные частицы.
– Наверняка анализы были неплохие – она ведь очень занималась собой, ходила на гимнастику, много гуляла, – отмечает Дилара Шаяхметова, мама Эльмиры. – Но она постоянно писала мне, что не может дышать и очень боится за малышку. Я пыталась успокаивать, как советовали врачи, но лишь теперь понимаю, что ей было просто очень-очень тяжело. Я не знаю, почему медики ей не верили.
Муж добавляет – хоть и навещать любимую было нельзя, но он передавал вещи через окно первого этажа, где была ее палата. И уже тогда он волновался – жена не могла даже встать с кровати и поговорить, он передавал необходимое через других девочек. Общались только через мессенджеры.
– Из-за карантина с врачами связь была только по телефону, – рассказывает Дилара Шаяхметова. – В какой-то момент мне удалось поговорить с заведующей дородового отделения. Я спросила о состоянии дочери, но мне сказали, что это «не телефонный разговор». Но и подъехать тоже не разрешили. Сказали: «Звоните своей дочери, она взрослая женщина, она все знает, она вам все расскажет».
Но Эльмира по-прежнему могла сказать о своем состоянии лишь то, что ей трудно дышать и нет сил подняться.
В какой-то момент она написала маме сообщение, которое потрясло ту до глубины души: «Месть моя будет долгой, мне при 75% потери легких не давали кислород. Но это будет потом».
– Она никогда не была злобной или мстительной, – объясняет Дилара Шаяхметова. – Это человек был человек-солнце, редкостный человек. Настолько чистейший, настолько милосердный… Я в тот момент ей ответила: «Доченька, не думай так, все стараются, врачам тоже тяжело». А теперь не знаю, что думать.
75% поражения легких
То, что у Эльмиры поражены 75% легких, стало известно уже после родов. 19 сентября у ижевчанки появилась на свет дочка, роды были тяжелые - родные до сих пор недоумевают, почему не сделали кесарево. Возможно, это дало бы возможность начать лечение раньше. По рассказу матери Эльмиры, после родов дочь пожаловалась по телефону, что ей очень плохо, но никого нет рядом, чтобы помочь. Пришлось звонить врачам.
Несмотря на то, что новорожденную девочку забрали от мамы сразу же, саму женщину еще на сутки оставили в роддоме, лишь затем перевели в 1 РКБ, где наконец сделали КТ.
– У нас тогда было временное облегчение, – вспоминает Александр. – У нас была надежда, если тут не лечили, что в 1 РКБ будут. Я даже добился встречи с одним из московских врачей, которые на тот момент как раз были в Удмуртии. В их планы это не входило, но они все равно к Эльмире съездили, потом мне сказали, что положение тяжелое, но нужно надеяться, ждать. Сказали, что лечат правильно. Я спрашивал про ингалятор, но у них было мнение, что он не панацея в этом случае. Может быть, он был необходим на ранних стадиях.
Вечером Эльмира позвонила маме: «Мамочка, я умираю, малышку, пожалуйста, не бросай, я тебя очень люблю».
21 сентября роженицу подключили к аппарату ИВЛ. Судя по всему, ситуация уже была критическая. На следующий день женщины не стало.
Со слов родственников, экспертиза показала, что смерть наступила от обширной пневмонии, повторный анализ уже не выявил в организме женщины коронавируса.
В день смерти супруги Александр поехал в ГКБ №7 забрать документы, нужно было что-то делать с аппаратом, который так и не пригодился.
– Когда я шел обратно, то получил от врача из роддома СМС с соболезнованиями и признанием, что мы еще не научились бороться с коронавирусом. Так я узнал, что Эльмиры не стало.
Ждут результатов экспертиз
Начались экспертизы, 5 октября материалы передали в Следственный комитет. Официальных комментариев пока нет, остается только ждать. Александр в минздрав еще не обращался, но собирается это сделать, чтобы получить ответы на все вопросы.
– Мы очень благодарны тем врачам, которые не были равнодушны и пытались спасти Эльмиру теми средствами, которые имелись в их распоряжении, – говорит супруг. – Но мы считаем, что руководство клиники не приняло всех мер для ее спасения. В больнице не хватает кадров для своевременного ухода за больными, а передовой опыт, который предлагают ведущие клиники страны, по неизвестной причине не перенимается. Почему руководство не решает эти проблемы?
Нам же в минздраве детали лечения женщины не смогли сообщить – ведомство не может разглашать прессе данные из-за медицинской тайны.
А что с ингалятором?
До сих пор есть вопросы и по ситуации с ингалятором. Александр, конечно сокрушается.
– В стране и республике такая нелегкая ситуация, учреждению бесплатно предлагают оборудование, которое используют ведущие клиники, но его отказываются применять… Кончено, у меня нет 100% уверенности, что аппарат помог бы, и все равно это был хотя бы небольшой, но шанс. А полученный отказ - он еще и так сильно подкосил ее морально...
В Минздраве Удмуртии нам ответили следующее:
– Согласно временным методическим рекомендациям Минздрава РФ о профилактике, диагностике и лечению новой коронавирусной инфекции (covid-19), версия 9.0, допускается использование терапии гелий-кислородными газовыми смесями. В настоящее время изучается эффективность этого метода. Абсолютных показаний для его применения нет, метод является вспомогательным и используется в комплексе мер интенсивной терапии. Данных о применении этого метода для терапии беременных женщин и доказательств его эффективности на момент обращения пациентки не имелось. Отметим, что медицинские работники не вправе использовать несертифицированное оборудование, закупленное родственниками пациентов и проводить экспериментальное лечение с недоказанной эффективностью для лечения беременных женщин и рожениц.
Но независимые эксперты не согласны с данным ответом. Например, как сообщил Сергей Гончаров, коммерческий директор компании «Имаго Инжиниринг» – сопроизводителя и официального дистрибьютора аппарата «Ингалит В2-01», уже более 19 клиник России применяют ингаляции кислородно-гелиевой смесью при коронавирусе.
По словам представителя компании, пользоваться «Ингалитом» довольно просто. Но врач должен понимать, какие показатели отслеживать и к какому пациенту какую методику применять, поэтому инструктаж необходим. Он проводится специалистом компании-производителя либо дистанционно – тогда это бесплатно, либо с выездом сотрудника в клинику, в этом случае оплачивается дорога и проживание инструктора.
С заправкой баллонов также нет проблем – пустые емкости пересылаются в Подмосковье, заправка одного баллона стоит 7500 рублей, хватает на 6-10 процедур.
Что касается взгляда официальной медицины, то Минздрав Московской области выпустил акт внедрения «Ингалита». А самое главное, что есть положительный опыт, и его результаты задокументированы.
О практическом применении нам рассказал главный врач Московской областной больницы им. проф. Розанова В.Н. Владимир Мануйлов. По его словам, из 60 «тяжелых» пациентов, госпитализированных в реанимацию учреждения с коронавирусной инфекцией и получавших ингаляции гелий-кислородной смесью, только одного пришлось подключить к ИВЛ, и летальных случаев не было. Также, по словам эксперта, даже одного баллона может оказаться достаточно для выздоровления одного пациента, но здесь следует ориентироваться на тяжесть состояния и индивидуальные особенности организма.
Кроме того, Владимир Мануйлов сообщил, что методика использования данной дыхательной смеси была утверждена Минздравом России еще в 2001 году, а аппарат, поставленный в Ижевск, разработан специальным конструкторским бюро РАН и имеет все необходимые сертификаты. Что касается применения у беременных, то эксперт признался, что подобных случаев в его клинике не было, но, если бы появилась необходимость, смесь применяли бы и для беременных: гелий – инертный газ, который не может усваиваться в организме человека.
Кстати, доктор медицинских наук, директор НИИ пульмонологии, заведующий кафедрой внутренних болезней РНИМУ имени Н.И. Пирогова Александр Чучалин еще в апреле 2020 года говорил президенту России на совещании по санитарно-эпидемиологической обстановке о благотворном влиянии гелий-кислородной терапии на больных коронавирусной инфекцией.
Так что же все-таки послужило основным препятствием для применения ингалятора для лечения Эльмиры?
– Для того чтобы больница могла использовать какое-либо медицинское оборудование, прибор должен быть, во-первых, зарегистрирован на территории России, – комментирует Евдокия Любимова, коммерческий директор компании «Медмарт», эксперт по открытию клиник под ключ. – Также он должен иметь исчерпывающий перечень документов: регистрационное удостоверение, сертификат или декларация соответствия, паспорт, гарантийный талон, поверка (на средства измерения). Прибор должен быть регулярно обслужен по техническому регламенту. А также приобретаться легально в фирме, специализированной на продаже медицинского оборудования у завода-изготовителя. В первую очередь больница должна поставить прибор на баланс, затем обучить персонал работе на нем – это процессы не быстрые. Без этого клиника не может использовать прибор, и это правильно, так как действительно минимизирует риски летальных исходов. Кроме того, прибор должен быть включен в утвержденный протокол лечения.
А вот почему ингалятор в Ижевске назвали несертифицированным, Евдокия Любимова тоже не знает, она лишь предположила, что на момент передачи больнице в необходимом пакете документов чего-то не хватало. Эксперт отметил, что протоколы лечения коронавируса сейчас меняются достаточно быстро, и больницу, которая не взяла на себя ответственность по применению новой методики к беременной пациентке, также можно понять.
Вероятно, в данном случае речь шла именно об акте внедрения от Минздрава Удмуртии – но это лишь предположение.
Дальнейшая судьба аппарата на данный момент известна лишь приблизительно. Спонсор был намерен передать его в дар 1 РКБ, на момент подготовки материала (17 ноября) у производителя запрашивалась дополнительная документация и оформлялся договор дарения.
Родственники Эльмиры благодарят руководство компании, где она работала, и коллег девушки за оказанную моральную и материальную поддержку, а также выражают надежду, что дорогостоящее оборудование не останется лежать на складе и позволит помочь хоть кому-то.
Редакция выражает семье Эльмиры искренние и глубокие соболезнования.