Она работает почти со всеми крупными издательствами России. Ее милые картинки «разлетаются» по интернету со скоростью света. Она может с легкостью, не нервничая и не торопясь, зарабатывать весьма крупные суммы. Но в то же время Елена Баренбаум уверена, что современное общество смогло бы спокойно прожить без картинок, в том числе и в книжках. Смелый и откровенный разговор с ижевским иллюстратором Еленой Баренбаум – на IZHLIFE.
Мечтала стать кинологом
Мы встречаемся с Леной у нее дома. Небольшая, уютная квартирка. Ожидала, что где-то будет стол с красками, кисточками, кучей рисунков и набросков, с книгами. Но ничего такого не нашла: вся работа Елены в планшете, а красками она просто не пишет. Спрашиваю, почему.
«Я не знаю, что с этими картинами потом делать, – пожимает плечами. – Надо же понимать, для чего их рисовать. Для того, чтобы дырку в стене закрыть? Для интерьера? На продажу? У меня нет ощущения какого-то кайфа от них. Честно. А еще на это денег много уходит: холст надо купить, краски – один тюбик стоит минимум 500 рублей, а их надо 20. Потом картину ты не можешь транслировать в сеть так же, как и иллюстрации. Ты не можешь на одной этой картине заработать столько же, сколько на цифровой. Ты нарисовал одну картину, одному человеку продал, предположим, за 50 тысяч. И все: вот у тебя есть 50 тысяч, вот ты их уже проел. Иллюстрации ты можешь продавать, продавать и продавать».
В семье Лены никто и никогда не рисовал. Мама – врач, папа – инженер. А маленькую Лену было не оторвать от альбомов и карандашей.
«У меня всегда была тяга воспроизвести что-то, создать свой виртуальный, несуществующий мир. Я смотрела мультфильмы и тащилась! А потом рисовала и придумывала свое – другой мир. И погружалась, жила в этом. Рисовала истории со своей драматургией: принцесса, ее звали так-то, у нее была собачка со своим именем, и они там что-то делали. В общем, в рисунках был свой мир. Наверное, это выросло во что-то большее благодаря маме, которая отдала меня в художественную школу».
Но ни о какой профессии художника Лена тогда и не думала. Она мечтала стать кинологом и пошла учиться… на психолога.
«Почему? Наверное, хотела свои какие-то проблемы решать, уметь контролировать свои состояния, уметь и понимать, как взаимодействовать с другими людьми с выгодой для себя», – улыбается Елена.
Потом в ее жизни, кроме психологии, появился дизайн. Вместе с коллегами из дизайнерского бюро она разрабатывала интерьеры квартир и крупных объектов в Ижевске. И чтобы картинка понравилась заказчику, Лена привносила приятные элементы – например, дорисовывала в фотошопе милую собачку в гостиной.
«Однажды я попросила у своего начальника графический планшет, чтобы удобнее было рисовать таких персонажей. Купили. И… потеряли меня. Я начала рисовать мультяшки, просто развлекаясь. А потом, когда начала посвящать этому все свое время, поняла, что уже не хочу заниматься интерьерами», – так в 34 года она поменяла свою жизнь на 180 градусов.
«Совесть поимей!»
Первой картинкой, которую Лена выложила напоказ в соцсети, стал рисунок котика с девочкой на скамейке.
«Помню, что это вызвало отклик: «Ого, ты рисуешь!» Сейчас смотрю на свои первые картинки. Ну такие, так себе, честно – стремные. Но друзья поддержали меня. И вот, наверное, на этом топливе в виде поддержки друзей я и стала продолжать. Потом купила себе свой планшет, прошла курсы по рисованию. Появился и какой-то материальный отклик, и вообще пошло-поехало. И вот – счастье-счастье!»
Родные Лены неоднозначно приняли новое увлечение. Для ее мужа работа над иллюстрациями стала неким снижением статуса.
«Сравни: когда спрашивают, чем занимается твоя жена, сказать, что она дизайнер интерьеров на серьезных объектах – это не то же самое, что она рисует зайчиков. Даже мама особо не верила. Она и сейчас, мне кажется, удивляется, что я могу зарабатывать рисунками. Для многих до сих пор художник – это голодный и бедный. Многие уверены, что рисунки не могут кормить человека».
Елена не скрывает, что раньше копировала других иллюстраторов. Один из них даже написал ей, мол, «совесть поимей».
«Есть много иллюстраторов, на которых я равняюсь. И если внимательно посмотреть, то можно увидеть, что я даже много позаимствовала а у них. Например, американский иллюстратор Паскаль Кэмпион. Он рисует картинки про счастливые семьи, и у него классная графика. Есть Лиза Гланц, мое вдохновение. Я на ней росла и даже в какой-то момент ее выбесила. Она мне и написала: «Ну что ты, совесть-то поимей!» И я начала рисовать по-своему. Сейчас я вижу, что очень многие меня копируют, некоторые прямо срисовывают. Но я спокойно к этому отношусь: я так делала, другие тоже. Это такой процесс – воруй как художник. Все одинаково проходят этот путь – кто-то кому-то понравился, позаимствовал, а потом рождается что-то свое, некий микс, коктейль».
Были и отписки, и хейтеры
Картинка за картинкой: через некоторое время Лена открыла для себя стоки – торговые интернет-площадки, где можно продать любое фото или картинку на определенную тематику.
«Первая проданная картинка, первые, наверное, 20 центов – вот это были фейерверки! Дело пошло, я поняла, что это вполне рабочая схема. Мой доход превысил офисный, и я ушла».
Котики, зайчики, другие зверята, люди и парочки – стиль картинок Елены весьма узнаваемый. Все они о-о-очень милые и детские – эдакое обращение к внутреннему ребенку. Но художница признается – эксперименты в духе современного искусства были!
«Но они быстро закончились. Я просто знаю, что это не пойдет у меня, я наточена на другое. Такие рисунки не воспримут мои подписчики. Например, после выхода «50 оттенков серого» (18+) я нарисовала женщину, прикованную на кровати. Такую же мультяшную, но с намеком на эротику. Разместила картинку в соцсетях. И столько откликов пришло – мол, это притеснение женщин, фу-фу-фу. И пошли отписки от меня. Я такая: «Да ладно? Это так работает? Прикольно». А потом была история отписок, когда я для цирка нарисовала открытки. Там были смешные и милые зверюшки. Но мне присылали комментарии про эксплуатацию животных, про насилие над ними в цирках. Я даже не думала об этом, когда рисовала. У меня в голове были мультики типа нашего Бонифация».
Еще одна узнаваемая серия картинок Елены Баренбаум – рисунки про Розмари. Эта милейшая женщина-пухляш появилась после развода Лены с мужем.
«У меня тогда была депрессия. И, возможно, рисуя толстенькую и одинокую Розмари с кошками, я пыталась осмыслить свою жизнь в одиночестве. Как-то через нее понять, можно или нет быть счастливой, когда у тебя только коты и кошки», – говорит Лена.
Кстати, чуть позже у ее героини появился любимый мужчина! А еще она, что называется, выходила в оффлайн. Несколько месяцев картинки про Розмари украшали стены ижевского ресторана «Пряный кролик».
«Самое кайфовое в рисовании, когда получается. Прямо идет такой дофамин, когда ты рисуешь, когда видишь, что результат – как будто это даже не ты нарисовал. Когда получается круто. Ты как мать – горда своим ребенком!»
Про картинку в «Игре в кальмара»: «Пшик из ничего»
Одна из иллюстраций Елены Баренбаум появилась в популярном корейском сериале «Игра в кальмара» (18+). Лениных зайчиков выкупили на одном из фотостоков по эксклюзивной лицензии за 800 долларов. Сама же художница не очень любит об этом вспоминать.
«Это был слишком большой пшик из ничего, случайность какая-то. Просто выбрали мою картинку на стоке, и она просто оказалась в кадре. И это вызвало такой бум. И я была в каком-то ужасе. Я не готова была к тому, что мне по несколько раз в день предлагали давать интервью. Это меня немножко так напрягло. Хотя сейчас думаю, что нужно было пользоваться той ситуацией в большей мере, – улыбаясь, говорит Лена. – Да, мне важно, что мои рисунки лайкают, замечают, оценивают. Я завишу от этого. Мы все хотим встроиться как-то в систему, правильно? Если нас замечают, значит, мы хорошо встраиваемся, хорошо адаптируемся. Сейчас внимание через соцсети – это аналог любви. Иногда у меня восприятие некоторых вещей меняется. Например, начинают лайкать какую-нибудь работу, которая для меня проходная. И я думаю: наверное, хорошая работа, раз так лайкают. И ее можно выставить на продажу подороже».
Работа с крупными издательствами
Впервые иллюстрации для книги Елена нарисовала для лидера ижевской группы KARENIN Александра Смакотина.
«Это был мой первый опыт векторной иллюстрации. Я пыталась что-то современное делать. И книга была не детская, такая специфическая. В общем, получились иллюстрации совершенного не моего стиля. Я вообще не рассматривала для себя иллюстрации в книжках. Я их рисовала больше для имиджа, для статуса – да, у меня есть и вот такой продукт. Стоки меня кормили, а сейчас как-то приходится жить без них», – рассказывает Елена.
Сейчас она работает почти со всеми крупными издательствами в России. Есть опыт работы и с американским издательством. Говорит, что там совершенно другой подход к процессу.
«Они нашли меня по социальным сетям. Заключили договор. И я поразилась, как у них все очень тщательно. Они, например, могут сосчитать количество пуговичек на рубашке у героя и проследить, чтобы оно везде совпадало, чтобы эти самые пуговички везде были одинаковыми. Там много работы над каждой картинкой, много переделок, доделок. Но у них и сроки другие, и оклады. Книга, которую я иллюстрировала, стала бестселлером, весь тираж продали. Поэтому я на роялти много заработала – больше миллиона рублей. Но такие цены нереальны и для России и даже для Европы. Сейчас, кстати, вышло продолжение этой книги, но они прекратили работать с русскими иллюстраторами. Наняли другого художника, который рисовал для мультика про Спанч Боба. Он хороший иллюстратор, но он совсем не умеет рисовать в таком стиле. Я видела новую обложку, и, честно, она ужасная. Я очень грущу, что они со мной не стали продолжать, хотя мне понравилось, с ними приятно работать».
Лена может рисовать по несколько книг одновременно. Рисует по вдохновению – то одну, то другую. Обычно на одну книгу у нее уходит по 2-3 месяца, но есть книги, которые она иллюстрирует и по полгода, и год.
«В плане работы я счастливый человек. Хотя когда я начала рисовать книжки, это перестало быть хобби. Тут есть заказчик, который диктует свои правила, говорит, делай так, делай вот так, это уже настоящая работа. Любимая, но, как у всех, временами она бесит. Иллюстрация – это то, что меня кормит. При этом я еще и психолог. Иногда. Я даже устроена в клинике, – Лена улыбается. – Психология для меня, скорее, как некий объект интереса. Я все учусь где-нибудь, получаю корочки. Вот недавно выучилась на психиатрию для психологов. Меня просто «тащит» от учебы. Я узнаю что-то про людей, про себя, про способы влияния на свое состояние. И мне гораздо интереснее, например, в интернете по психологии послушать лекции, чем про художников, историю искусств или как что-то рисовать».
Кстати, Баренбаум – это настоящая фамилия Лены. Вернее, это фамилия ее бывшего мужа.
«Фамилию оставила. И пока я даже не знаю, как с ней быть дальше. Я вроде уже не имею большого отношения к фамилии. С другой стороны, все мои книги подписаны этой фамилией. И это уже ассоциация. К тому же она красивая! А вот Фарб – это псевдоним, переводится с немецкого как краска. Так я подписываюсь для европейских и американских издательств».
Про искусственный интеллект и собственную книгу
Лена говорит, что сейчас многие художники в депрессии. И она тоже. Виноват во всем искусственный интеллект (ИИ).
«Я вижу, что ИИ уже заменил настоящих людей во многих сферах. Например, вижу рекламу, которая сделана полностью ИИ. Если раньше обращались к художникам для визуальной рекламы, то сейчас предпочитают просто ее генерить. Но я смотрю, и мне кажется, они, все эти картинки – бездушные. Но есть такие персонажи, что в них харизмы куда больше, чем я бы нарисовала. Это даже не очень серьезная конкуренция, а потеря места художника в мире. Одно дело – обычные художники, где чистое творчество. А в случае с коммерческой иллюстрацией, которая направлена на то, чтобы вызвать эмоцию, желание купить или подарить – тут ИИ полностью выигрывает. Ведь кроме проработки деталей, которую ты руками никогда не сделаешь, картинки у них получаются очень яркие. ИИ же учится у нас, то есть художников, причем, самых лучших. И я не знаю, как мы потом нарисуем что-то подобное. Я честно, чувствую его давление и очень сильно».
Несмотря ни на что, Елена продолжает совершенствовать навыки иллюстратора. Сейчас учится анимировать рисунки.
«Видеть, как рисунок оживает – это же какая-то параллельная вселенная! Я прямо Бог сейчас. Это такой кайф!»
В этом году появилась ее книга по иллюстрации.«Издательство «Эксмо» само вышло на меня с предложением о книге. Как можно отказаться? – улыбается Елена. – С редактором обсудили, что я хочу в ней видеть, а что они. Потом составили общее оглавление, и работа началась. Писала ее долго: только редактура текста шла около полугода. И пока я ее писала, очень много событий произошло в мире – и пандемия, и санкции, и развитие искусственного интеллекта. Сама профессия иллюстратора видоизменилась в процессе написания книги. И если честно, за эту книгу я получу не очень много. Это, скорее, имиджевая история».
Место профессии «иллюстратор» в обществе
«Ты считаешь, что твоя работа нужна обществу?» – спрашиваю я у Елены.
«Нет. Мне кажется, ты что-то делаешь просто постоянно, чтобы не быть забытым. Да сдалась она кому-то. Это как человек, который фотографирует котиков, например. Без него выжили бы люди? Легко!» – художница пожимает плечами.
«Подожди, – я даже поперхнулась. – А порадовать кого-то? А дети, которые вырастают на твоих иллюстрациях? Это же для них целый мир!»
«Как формирование вкуса у детей, да, может быть. Для того, чтобы кто-то улыбался утром, когда увидел мою картинку с котиками в ленте, да, ладно. Давай так: мы, иллюстраторы, как декор какой-то, как вишенка на торте! Без вишенки торт нормальный был бы, но с вишенкой, конечно, лучше!»
