1 августа исполнилось 100 лет со дня образования в нашей республике уголовно-исполнительной системы. Поздравить сотрудников УФСИН с их профессиональным праздником портал IZHLIFE решил необычно: журналист Анастасия Захарова проверила на себе, каково это – работать с осужденными. Для этого она попробовала себя в роли сотрудника женской колонии в Сарапуле.
На работе – никакого телефона
Итак, я встаю очень рано: рабочий день в колонии начинается в семь, а мне еще нужно добраться до Сарапула из Ижевска. Это нормальная практика для сотрудников колонии: многие из них проделывают такой путь несколько раз в неделю. Чаще всего они заступают на работу на сутки, два дня отдыхают и снова работают сутки. Я же с непривычки чувствую себя невыспавшейся. Хорошо, что можно подремать по дороге в машине.
Добравшись до места, я оставляю телефон в машине: внутрь меня с ним все равно не пропустят. Сотрудники колонии, как и осужденные, не имеют права находиться на территории учреждения с мобильником и буквально остаются отрезанными от всего мира на целые сутки. Хорошо, что мне придется испытать это лишь в течение нескольких часов!
На входе в исправительное учреждение у меня измеряют температуру (пандемия!) и выдают временный пропуск. Прохожу через рамки металлоискателя и отправляюсь на инструктаж.
Инструктаж и отработка силовых приемов
На инструктаже до сотрудников доводят оперативную информацию о происшествиях, если таковые накануне случились в других колониях. Например, рассказывают, как осужденным пытались передать запрещенные предметы – телефоны, симки, наркотики. Это нужно, чтобы сотрудники понимали, до чего доходит фантазия таких людей, и всегда были начеку. Дальше им выдают задания на день, например – проверить вещи той или иной осужденной.
Но самое интересное – учеба. У сотрудников колонии есть средства защиты – баллончики, дубинки – и на инструктажах напоминают, как с ними правильно обращаться. Я попала на мастер-класс по использованию наручников. В качестве тренировки пробую совладать с одним из инструкторов. Это сложнее, чем кажется! В том числе и психологически: мне сложно было заставить себя применить силу к другому человеку. Возможно, если бы передо мной стоял реальный нарушитель, угрожающий мне или моим близким, я бы старалась лучше, но вот справиться с ним… это вряд ли – в реальной жизни осужденные ни за что тебе не поддадутся, в отличие от инструктора.
Проверка осужденных и обыск
После инструктажа проходит построение. Мы принимаем пост и идем на службу. Каждый сотрудник в течение дня закреплен за определенной точкой: кто-то принимает посылки, кто-то следит за ситуацией в комнате свиданий, на производстве или в жилом секторе. Но мне нужно было узнать о работе учреждения как можно больше, поэтому я попробовала себя в каждой роли.
В первую очередь – пересчитать осужденных. Для этого мне выдают карточки с фамилией и инициалами. Я называю фамилию, а осужденные – свои имя и отчество, выходя при этом из строя. У моего помощника такая перекличка проходит быстро, я же долго пытаюсь разобрать фамилии, написанные от руки. К тому же я никого не знаю, и долго сверяю фото на карточке с лицами женщин, выходящих вперед.
После проверки отправляемся на внеплановый обыск у одной из женщин. Нам дали задачу проверить ее вещи: это значит, что есть основания полагать, что у нее могут быть запрещенные предметы. Обыск обязательно проводится в присутствии хозяйки вещей или кого-то еще из осужденных, а сотрудник, производящий обыск, включает видеорегистратор. У меня его нет, поэтому полагаюсь на коллег. Женщина, у которой проводим обыск, ушла на работы, поэтому делаем все в присутствии другой осужденной.
Для начала проверяем тумбочку. На дверце имеется список того, что можно хранить в колонии. Мы открываем дверцы и вытаскиваем оттуда все содержимое, сверяя со списком: две упаковки крема, зубная щетка, зубная паста… Все вещи складываем на соседнюю кровать. У меня ощущение, что я без спроса лезу в чужую жизнь. Приходится постоянно напоминать себе, что сейчас я просто делаю свою работу.
После обыска мы проверяем сумку. На инструктаже нам говорили, что обыск в целом должен занять около 15 минут. По моим ощущениям, у меня ушло гораздо больше времени: каждую вещь нужно сверить со списком осужденной, а еще прощупать или даже проверить металлоискателем. В итоге мы не нашли никаких запрещенных предметов, но обнаружили лишний спортивный костюм. Его отнесли на склад. Если другая одежда женщины износится, она сможет его забрать.
Проверки на производстве
Осужденные в колонии работают в основном на швейном производстве. У них даже бывает ежегодный оплачиваемый отпуск. На рабочем участке всегда дежурит один из сотрудников, он же проверяет девушек.
Для работы используются опасные предметы, например, ножницы, поэтому весь инвентарь маркируется. Женщинам выдают его в начале работы, они же сдают его перед тем, как уйти. Есть риск, что осужденная пронесет на участок свои ножницы, без маркировки, и мы проходим по цеху, выборочно проверяя инвентарь. Все в порядке.
Обед у осужденных проходит в привычном режиме, перед которым они сдают инвентарь. Каждую женщину нужно проверить – вдруг она пытается что-то унести с собой. Я ощупываю одну из женщин, пытаясь понять, спрятано ли что-то у нее на теле, затем она слегка приподнимает брючины, показывая, что и там ничего нет. Пройдя проверку, она идет на построение и обед.
Свидания и посылки
Сотрудники колонии не только патрулируют территорию и следят за осужденными, но и следят за свиданиями и принимают посылки и передачи. Я отправляюсь понаблюдать, как осужденные получают весточки из внешнего мира.
Женщины имеют право на четыре длительных свидания в год. При неподобающем поведении их количество снижается, а при образцовом – увеличивается до шести.
Но коротких свиданий может быть сколько угодно. Гости приходят к осужденным и общаются через перегородку по телефону. Одновременно в комнате свиданий могут находиться четыре осужденных. Мы слушаем разговор за стенкой. Ничего критичного не звучит – обсуждают здоровье и дела в семье.
Затем принимаем передачу от человека. Для этого я надеваю фартук, шапочку и перчатки – обычно осужденным передают еду, и перчатки нужны, чтобы соблюдать правила гигиены, – и вооружаюсь инструментами: весами и ножом.
В списке на передачу – 20 позиций. Каждую колбаску нужно взвесить, а потом разрезать ножом. Напоследок еще и нюхаем каждый предмет: вдруг вместо стирального порошка женщине отправили наркотики?
Что делают ночью?
Сотрудник заступает на смену на сутки. Мне нужно было возвращаться в редакцию, поэтому опыт работы ночью в колонии прошел мимо меня. Но мне рассказали, что по ночам работники в основном занимаются патрулированием территории и следят, чтобы осужденные спали.
Все эти сутки работники проводят на ногах. На отдых в положенное время отводится всего два часа. Мне хватило и половины дня, чтобы ноги начали гудеть. Трекер показал, что за несколько часов я прошла суточную норму шагов. А сотрудники колонии работают в гораздо более тяжелых условиях. Поэтому им дают льготы – длинный отпуск и ранний выход на пенсию.
Когда я вышла из колонии, в первую очередь проверила телефон. Обнаружила несколько пропущенных звонков и вал сообщений в соцсетях и мессенджерах. Некоторые знакомые успели переволноваться из-за того, что я долго не отвечала. А ведь я была вне доступа всего полдня.
Тест на профпригодность
Чтобы устроиться в колонию, специального образования не нужно. Принимают с 18 лет с полным средним или средним специальным образованием. Сначала нужно немного поработать, а потом нового сотрудника отправляют на учебу. Поэтому я с образованием журналиста вполне могу сменить профессию. Единственное «но»: в учреждении строгий отбор, нужно подойти по состоянию здоровья и пройти психологические тесты. Я прошла два тестирования – на самоконтроль и на логику. По их результатам я бы могла стать сотрудником УФСИН.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Подробности истории с кафе в Ижевске, якобы отказавшимся обслуживать семью с девочкой-инвалидом
Убийце и насильнику 14-летней девочки в Ижевске в два раза увеличили срок