– Быстро вы приехали. Я немного не успела подготовиться, сейчас, – хлопочет около нас Людмила, одной рукой накручивая кудри. – Да вы раздевайтесь, проходите. Кухня у нас большая. Она – мое личное пространство. Тут и готовлю, и телевизор смотрю, а еще с детьми общаюсь по интернету. Их у меня много, у каждого надо узнать, как дела.
В семье Людмилы и Сергея Давыдовых 13 детей: один родной (сын Людмилы от первого брака), один усыновленный и 11 приемных детей. Несколько часов мы общались с Людмилой за чашкой ароматного зеленого чая, гуляли по квартире и смотрели фотоальбомы. Вернувшись в редакцию, я решила, что историю этой семьи должна рассказывать вам не я, а сама Людмила – от первого лица. О том, как ее дети приходили в семью, о тех, кто помогал, о словах благодарности и жестоких упреках со стороны, о деньгах и затратах, о сложностях и радостях.
Предисловие
– Мы с мужем во втором браке. У него от первого брака двое детей и у меня ребенок – сын Коля. После свадьбы мы шесть лет жили в Германии, муж служил там. Совместных детей все не было и не было, а мы очень хотели. В 1988 году мы прошли всякие проверки, лечения и даже ЭКО, но ничего не вышло.
В 1994 году вернулись домой из Германии, муж продолжал служить, а я работала. Решила здесь тоже пойти по врачам, поехала в Ижевск. Тогда здесь только открылся подобный центр планирования семьи. Врач тогда очень грубо со мной пообщалась. Мол, чего пришли, если уже заграницей все попробовали. Вышла я оттуда вся в слезах. У меня уже начинались истерики. Я ненавидела всех беременных, тех, кто гулял во дворе с колясками. Мне нужен был ребенок!
Супруг на все это смотрел и однажды, придя со службы, сказал: «Хватит издеваться над собой, пойдем в детский дом и возьмем ребенка». Для него принять это решение было не легко, так как он сам вырос в детском доме – вместе с младшим братом находился там с 9 лет, так как мама умерла, а отец их бросил. Мы отправились в отдел опеки. Я хотела взять ребенка примерно трехлетнего возраста. Боялась взять малыша – вдруг не справлюсь, да и на таких были большие очереди.
1994 год. Сережа
В 1994 году нам предложили мальчика Сережу семи лет, у него умерла мама – она сама выросла в детском доме, сильно пила и умерла из-за цирроза печени. В этот же день мы поехали за ним. Нам сказали, что он находится в инфекционной больнице, но когда мы туда приехали, Сережи там не оказалось – сбежал к подруге своей мамы. Мы нашли его во дворах – грязного, голодного. Привезли домой – документы оформили позже, – он был весь в коростах, вшивый, кушал, не зная меры. В опеке настояли, чтобы мы его усыновили.
Дома начался кошмар! Он все крушил, ломал технику, разбивал, я его буквально везде водила за руку, занималась с ним. В школе он тоже был несносным. Обычно я отправляла Колю с другом встречать Сережу из школы, так как один он мог идти домой по семь часов, отвлекаясь на каждого жучка! Но мой сын уже скоро перестал справляться с Сережей. Тот просто ложился на землю и кричал, что никуда не пойдет. Сыну приходилось нести Сережу на руках, а его портфель тащил Колин друг.
Однажды я просто не вытерпела, взяла Сережу за шкирку и сказала: «Я сделаю из тебя человека! Ты будешь нормальным ребенком!». Не знаю, как я все это вытерпела... Иной раз вставала на колени перед иконой и просила, чтобы боженька дал мне сил и терпения. Два года у нас длился период адаптации, а потом ребенка будто подменили.
А вырос он хорошим парнем! Окончил школу, Сарапульский техникум машиностроения и информационных технологий, отслужил в армии, поступил после армии в институт, проучился год и бросил. Женился, воспитывает двух дочерей, работает на заводе. Сейчас ему 33 года.
1997 год. Диана
Все это время меня не покидала мысль о дочке. Так я ее хотела! В 1997 году мы приглядели Диану, ей тоже было семь лет. Красавица, спокойная девочка. На Диану оформили опеку.
Я летала от радости, что у меня есть дочка. Я полностью переключилась на нее, счастью не было предела. Какие у нее глаза были, а ресницы! Просто громадные! Кукла! Я так ей гордилась, но в душе был страх. Я переживала, что в Сарапуле мы легко сможем встретить ее родственников, и они скажут что-то лишнее. Я шла гулять с Дианой и постоянно оглядывалась.
Диана очень нежная, ласковая девочка. Училась средне, но без труда окончила школу, педагогический колледж, ГГПИ им. В. Г. Короленко, музыкальную школу по классу фортепиано. Получила водительские права и водит машину. Вышла замуж, детишек пока нет. В Сарапуле получила квартиру. Работает воспитателем в садике. Сейчас ей 29 лет. Живет рядом с нами, почти каждый день приходит к нам и во всем помогает.
1998 год. Сережа (малый)
После того, как мы взяли Диану, прошел год, и мы снова отправились в Сарапульский детский дом, там нам предложили Сережу, которому тогда тоже было семь лет. Дома называли его Серега-малый, чтобы не запутаться.
Красавчик, послушный ребенок был. В школе проучился до 5 класса, затем его перевели в Воткинск, в кадетскую школу, там он проучился до 8 класса. Когда мы приезжали к нему, он постоянно жаловался, что его обижают. Пожалели и забрали его домой. Сережа окончил школу, поступил в Сарапульский техникум машиностроения и информационных технологий, проучился там два года, и что-то пошло не так...
Начал гулять с друзьями, что-то употреблять, но домой приходил всегда вовремя. Техникум бросил, ушел жить отдельно, через год вернулся, восстановился в техникуме и окончил его. Но гулянки с друзьями не прекращались, на работу не устраивался. Начал брать кредиты, за которые не мог расплатиться, воровать все из семьи: однажды украл все драгоценности из дома и сдал в ломбард. Терпение наше кончилось, и в 23 года мы ему указали на дверь.
В Ижевске у него были биологические братья, он уехал к ним, но и там что-то натворил, и они его попросили уйти. Скитался по подъездам, но хватило сил взять себя в руки, устроился на работу, со всеми долгами рассчитался. Приехал к нам, попросил прощения, вернул деньги за те украденные украшения. Мы простили и наладили с ним отношения. Он очень достойно вышел из этой ситуации.
В итоге Сережа получил квартиру в Ижевске, работает программистом, получил водительские права и водит машину. Женился, детей пока нет. Часто приезжает в гости, никогда не отказывает в помощи. Сейчас ему 28 лет.
2000 год. Лера
В 1997 году муж случайно узнал, что у нас в Удмуртии можно получить статус приемной семьи. Мы начали собирать документы, но они почему-то постоянно терялись. Мы их собирали снова, стучались во все двери, но нам везде отказывали, пока мы не написали письмо Александру Волкову (первый президент Удмуртии. – Прим. ред.). И только после этого, в 2000 году, нам дали статус приемной семьи.
После получения такого статуса мне пришлось уволиться с работы: по правилам, я должна была полностью посвятить себя детям. Муж отслужил 25 лет и ушел на пенсию. В администрации нам сказали: «Если вы организовались как приемная семья, у вас должно быть восемь и более детей. И вообще вы берете уже больших детей, а вот если бы вы взяли ребенка с «варежку», то посмотрели бы мы на вас!».
На семейном совете решили взять малыша. Все дети готовы были помогать. Нам посоветовали сходить в больницу, куда из роддома отправляют отказников для подготовки их к переводу в Дом малютки. Мне на это решиться было очень тяжело, я ужасно боялась, что не справлюсь. Пришли в больницу, там были две девочки, нам отдали Лену, хотя документы на нее были еще не оформлены.
Так у нас в доме появилась маленькая Леночка. Две недели она жила у нас, все дети помогали – кто стирал, кто гладил пеленки. Но через две недели нам позвонили и сказали, что ребенка нужно вернуть обратно: биологическая мама передумала и хочет забрать Леночку…
У меня началась истерика, я вышла на балкон и ревела как белуга… У меня уходила земля из-под ног, как мне было тяжело, я к ней привыкла, полюбила и не понимала, как я ее отдам? Что я скажу детям, когда они придут из школы? Я просто рыдала. Муж обнял меня и спокойно сказал: «Успокойся, нужно радоваться, что мать одумалась». Мы с мужем поехали ее возвращать. В больницу он пошел один с ребенком, я сидела в машине и рыдала.
Супруг вернулся, но не один, а с ребенком, но ребенок был другой. Это была Лера – девочка, которая тоже была в больнице, когда мы приходили за Леной, и которую также готовили к отправке в Ижевск в Дом малютки. Так у нас в семье появилась месячная Лера. Дети, придя из школы, даже не заметили подмены.
Долгое время я не могла к ней привыкнуть, даже взять на руки лишний раз ее не могла. Кормила, пеленала, но чувств никаких не было… Шло время, и я старалась себя пересилить и – о чудо! Однажды, когда я ее кормила, у меня даже пошло молоко! Лера тоже почувствовала, что ее здесь любят. Если раньше она просто лежала как столбик, то теперь начала даже кричать и показывать характер.
У Леры были проблемы со здоровьем – гепатит В и С. Я не вылезала из больниц, и чем она становилась старше, тем больше появлялось различных заболеваний. Лера не могла наесться, еду прятала во все углы.
Училась хорошо. В итоге здоровье ее мы более-менее поправили, она окончила среднюю и музыкальную школы. Поступила в техникум на дизайнера, проучилась год, перевелась в педагогический колледж, там проучилась год, вернулась снова на дизайнера и вообще не стала учиться – отчислили. В этом году поступила учиться на станочника. Уходила жить отдельно, но вернулась обратно в семью. Такой ребенок, что настроение может меняться каждые пять минут. Живет с нами. Сейчас ей 19 лет.
2001 год. Алик и Рома
В администрации нам снова сказали, что для приемной семьи у нас мало детей, и в 2001 году мы поехали в Воткинский дом малютки. Там мы обошли несколько групп, а потом попали в ту, где детки спали. К тому моменту я уже была эмоционально измотана. Директор приподняла одеяльца у двух мальчишек, которые лежали рядом. Все, что я увидела, – их пухлые щечки. Ну и сказала, что заберу этих толстощеких. Так мы взяли сразу двух мальчишек – Альберта и Романа (2 и 3 года).
Я стала как та мама-обезьянка из мультика, которая бесконечно бегала за детьми. Один кричал, другой уже крутил что-то у плиты, третий ребенок красил губы в коридоре… А еще тогда у нас было две квартиры: одна на 3 этаже, вторая – на 4. Наверху жили старшие дети, внизу со мной младшие. И вот так я каждый день наматывала круги. Если обед, то все спускались вниз, а если надо было учить уроки, все поднимались на 4 этаж. Ночью у меня уши работали как локаторы. Я слышала, что наверху кто-то куда-то пошел, и сразу бежала туда узнавать, в чем дело.
Ну, вернемся к мальчишкам. Алик был слабослышащий ребенок, но, когда подрос и нужно было идти в армию, от военкомата ему сделали операцию, но в армию все равно не взяли. В итоге окончил школу, музыкальную школу по классу баяна. Окончил колледж (повар), поступил в ИжГСХА (общепит). Сейчас учится на 3-м курсе. Получил водительские права и водит машину. Готовится к практике в Швейцарии. Каждые выходные приезжает домой и во всем помогает. Сейчас ему 21 год.
У Ромы было заболевание сердца, к счастью, с возрастом все прошло. Были проблемы в школе, пришлось его перевести на домашнее обучение. В итоге окончил школу, колледж (токарь), получил водительские права и водит машину. Мастер спорта по гиревому спорту, отслужил в армии, уехал в Санкт-Петербург, там работает токарем и готовится к поступлению в институт на пилота – ходит к репетиторам. В этом году пытался поступить, но не прошел по баллам на одном из трех экзаменов. Каждый день созваниваемся, по возможности приезжает домой и помогает. Сейчас ему 21 год.
2001 год. Таня
В этом же 2001 году директор Сарапульского детского дома попросила нас взять Таню (девочку уже перевели в Ижевск). Ей тогда было 10 лет. Когда я увидела Танюшку, то подумала: «Как можно бросать таких детей?». Мы поехали в Ижевск, но нам отказали.
Мы обратились в Министерство образования, нам тоже отказали, сказали: «Берите других детей, зачем именно ее?». Но мы ее уже полюбили, тем более что Таню знали Диана и Сережа, так как они были вместе в детском доме. Танюшка постоянно нам звонила из детского дома и все время спрашивала, когда мы ее заберем. Боролись мы за нашу девочку год, пока она сама не написала письмо Волкову. Только после его распоряжения девочку отдали к нам в семью.
Танюшка у нас особенная. Знаете, она была похожа на маленькую женщину! Когда она у нас появилась, сразу всех взяла в оборот, дети ее слушались беспрекословно. Она сама училась хорошо, заставляла и помогала учить уроки другим детям. Дома был постоянный порядок, установлено дежурство, все дети знали, что им нужно делать. Таня окончила школу, музыкальную школу (хореограф), педколледж, курсы визажиста, маникюриста, парикмахера, УдГУ. Получила водительские права и водит машину. Ездила в Америку на практику (английский язык). Вышла замуж. Получила квартиру в Ижевске. Дружно построили дом (все дети помогали и еще достраивают), родила сына. Сейчас ей 29 лет.
2002 год. Тимур
Однажды я лежу ночью и говорю мужу: «Сереж, когда я ездила за Аликом с Ромой, то в одной из групп сидел мальчик. Он такой красивый, ты бы только знал! Он другой национальности (киргиз), его не возьмут! Давай мы заберем, а?». Муж мне ответил тогда: «Дура. Доживи до утра, потом позвонишь». Утром я встала и сразу позвонила в Воткинский детский дом, начала расспрашивать.
Через месяц Тимур (2 года) был уже у нас в семье. Он – солнце мое. Тимур мог часами сидеть на одном месте, пока его не пересадишь. Был спокойным ребенком, рос без проблем. У него было заболевание почек, стоял на учете у гематолога (постоянно бежала кровь из носа). Учился хорошо. Окончил школу, музыкальную школу, техникум (логист). Поступил в Чайковский государственный институт физической культуры, проучился 3 месяца, после чего его забрали в армию. Сейчас ему 20 лет.
2003 год. Даша
В 2003 году нам предложили взять Дашу, которой тогда было семь лет. Даша училась хорошо, но была сложным ребенком – иногда я просто не понимала ее и у меня не хватало опыта в воспитании. В семье с ней возникали сложности. Даша окончила школу, музыкальную школу по классу хореограф, техникум (делопроизводство).
Учась на последнем курсе в техникуме, ушла из дома, пока я была на собрании в школе. Сказала, что не хочет жить по нашим правилам, всем все припомнила, кто ее обижал, все детские обиды. Не общаясь с нами, самостоятельно поступила в Вятский государственный университет, на институт химии и экологии, окончила его. Получила водительские права. Через год приехала к нам и просила прощения, мы оказались самыми родными и дорогими для нее людьми.
Отношения наладились. В этом месяце получила квартиру в Кирове. Часто созваниваемся, по возможности приезжает в гости. Сейчас ей 23 года.
2005 год. Миша
В году 2005-м нас попросили взять мальчика Мишу семи лет. Миша не умел читать, писать, он на улице бродяжничал и просил милостыню для своих опекунов – его оставили в роддоме, взяла его одна семья, но они пили, а ребенок бродяжничал.
Так у нас в семье появился Миша. Кстати, по документам-то он был Михаил, но воспитывался до этого в татарской семье, где его называли Стасом! Пришлось переучивать! Было, мягко говоря, непросто, все-таки он семь лет рос как Стас!
Когда Миша к нам пришел, то очень серьезно сказал: «Ну ладно, я тут у вас немного поживу, за мной все равно скоро придут». Мамой он меня не звал. Я, кстати, никогда не заставляла детей называть меня мамой. Потому что это должно происходить само собой. И вот Миша ждал-ждал, а потом говорит: «Ладно, я уж понял, что меня никто не заберет. Я тебя мамой буду звать, ладно?».
Приходилось с ним много заниматься, учеба ему тяжело давалась. Учился на тройки. Но в итоге окончил школу, музыкальную школу по классу баян, колледж (токарь). Получил водительские права на категорию В и С. Отслужил в армии, поступил в ИжГСХА, но не стал учиться, пошел работать в полицию. Живет с нами. Сейчас ему 21 год.
2005 год. Данил и Лия
Дети подросли, помощников стало больше, мы со всем справлялись. В 2005 году решили взять девочку, так как в семье было больше мальчиков. Приехали в Воткинский дом малютки, за девочкой, а взяли… двойняшек: девочку Лию и мальчика Данила – им было по два года.
Дети оказались очень сложными, по ночам они кричали, бились головой, часто происходили истерики. Они кричали, когда на улице шел дождь, дул сильный ветер или снег падал. Они даже при виде кошки на улице падали и закрывали голову руками. Мне говорили, что если они закончат класс коррекции, это уже будет хорошо.
Мне нужна была помощь в воспитании, но где ее было взять? Я постоянно ездила на учебу в Казань по психологии, посещала всякие тренинги по воспитанию детей, но этого оказалось мало. Мне пришлось «шерстить» интернет, дети старшие во всем помогали, занимались с ними. К школе мы их подготовили и учились они неплохо.
Сейчас учатся в техникуме: Данил – на электрика, Лия – на делопроизводителя. Данил стоит на учете у пульмонолога с бронхиальной астмой, занимается футболом, очень умный парень. Лия занимается танцами, волонтер, учится хорошо, но у меня до сих пор с ней проблемы в воспитании, мне с ней сложно. Посмотрим, что будет дальше. Сейчас им по 17 лет.
Послесловие
Для чего мы брали детей? Для себя. Они были для нас дети, а не воспитанники. Мы старались, чтобы у нас была большая и дружная семья, и я думаю, что у нас это получилось. Все дети относятся друг к другу как братья и сестры и помогают друг другу. Пусть со стороны люди говорят, что нельзя полюбить чужого ребенка. Неправда! Можно!
Да, было трудно. Иногда мне хотелось от стыда сгореть за поступки детей. Но сейчас я иду с высоко поднятой головой и горжусь своими детьми, мы все с этим справились. Дети меня радуют, за нас с мужем беспокоятся, они наши, они родные и любимые, и пока у нас есть силы, мы им будем помогать всем, чем можем.
Откровенные ответы на неудобные вопросы
Многие говорят, что приемных детей берут, чтобы заработать денег на пособиях? Так ли это?
Деньгами меня попрекали не раз. Покажите мне хоть одну приемную семью богатую! Мы, наоборот, стали нищими! Денег нам всегда не хватало, но мы никогда не заставляли наших детей работать, потому что на первом месте было образование. Я шью, перешиваю, вяжу, муж держит хозяйство, потому что семью надо кормить. Деньги с книжек у детей мы не снимали никогда. Это было для нас принципиально. А еще говорят, что детей берут, чтобы потом использовать их как рабочую силу. Смешно, да и только.
Как реагировали родственники на то, что вы брали детей? Сын родной вас не ревновал?
Родственники, конечно, удивлялись, крутили у виска, мол, Давыдовы опять родили. Но это был наш выбор, поэтому все его приняли. Что касается родного сына, то, когда он стал постарше, он мне сказал: «Мама, я так хотел поскорее от вас уехать!». Я сначала испугалась, думала, что не смогла дать теплоты собственному ребенку. А Коля говорит: «Не потому, что я тебя ревновал. Наоборот, я думал, что если поскорее съеду, то ты всю любовь отдашь другим детям. Чтобы им тоже досталось…».
Какой период в воспитании детей для вас был самый сложный?
Школьные годы. Мы эту школу просто ненавидим! Знаете, там мои дети всегда были везде виноваты. Кто-то что-то своровал, значит, мои. Кто-то подрался – мои дети. И я ходила везде и доказывала. И выходило, что не мои дети все это делали. А перед нами никто даже не извинился за необоснованные обвинения! А когда мои дети шли в школу, им на улице кричали: «Смотрите, смотрите, приемыши идут!». Каково им было!
Детей моих оскорбляли, говорили, что они тупые, дебилы и что вообще с них взять, если у них гены алкоголиков и наркоманов. А я постоянно говорила, что гены – это лишь заболевание и не более.
3 правила семьи Давыдовых
- Нет слова «нет», только «нужно».
- На первом месте учеба, только потом отдых. Гулять можно до 20:00 (с возрастом можно прийти домой позже, но нужно объяснить, куда и с кем идешь).
- Если дети куда-то уезжают, то обязательно должны позвонить родителям и сообщить, что они доехали и все хорошо.