– Мы начали обсуждать это интервью с Александром Владимировичем достаточно давно. И практически каждый месяц к списку наших вопросов добавлялись все новые. В итоге оказалось, что затронуть такое количество тем в ходе обычного интервью просто нереально. Поэтому наше общение с Главой заняло целых 3 дня. За это время мы не только обсудили самые горячие вопросы и острые проблемы региона, но и побывали на многих объектах в Ижевске и районах республики. А также заглянули «за кулисы» публичной деятельности Главы – посмотрели, где он живет, работает и тренируется. Поскольку уместить весь материал в одной публикации оказалось невозможно, мы решили сделать несколько серий. Публикуем финальную 5 часть.
Все серии здесь
День 2-й, в Сарапуле
– Поговорим о продаже муниципальных и государственных активов – МУПы и ГУПы. Почему коммерсанты могут делать одни и те же проекты эффективными, а чиновники – нет?
– Коммерсант вкладывает свои деньги и, конечно, гораздо сильнее замотивирован их сохранить и приумножить. Вот на примере двух похожих объектов – «Чекерил» и «Нечкино». Хотя государственный «Чекерил» находится ближе к Ижевску, мы несколько человек там уже поменяли – и ни прибыли, ни перспектив. А «Нечкино» успешно работает. Но есть и исключения – что мы, например, сделали правильно, так это сохранили в государственной собственности «Ижавиа». Это был огромный, мой личный риск, но он себя оправдал. Из успешных проектов можно назвать еще «ИжГЭТ» и «Пихтовку». Но то же дорожное или строительное предприятие – что мы только там ни делали – и внешнее управление вводили, и аудит проводили. Не помогло.
– А вы на должности руководителей таких предприятий людей сами отбираете?
– Соискатели проходят три уровня собеседований: базовый проводит советник Главы по кадрам Ирина Макарычева, затем профильный уровень с привлечением эксперта (к примеру, если дороги или стройка, то обязательно участвует премьер Ярослав Семенов), финальный этап – уже я.
– А бывает так, что формально человек не подходит, но вы все равно берете?
– Да, не часто, но бывает, когда на какой-то интуиции и опыте принимаешь решение. Так, например, я «угадал» Константина Егорова, который сейчас руководит ГУП УР «Аптеки Удмуртии». Эта сеть в 2017 г. была по сути банкротом, а сейчас успешно развивается, показывает прибыль и стоит уже больше 500 миллионов рублей. При этом ни одной точки, даже в районах, закрыто не было. Идеи Александра Синельникова (генеральный директор АО «Ижавиа» – прим. ред.) вначале многим казались, мягко говоря, далекими от воплощения. Мне, в первую очередь. Тем не менее, мы не прогадали. Когда мы начали разбираться с «Ижавиа», мне нужно было принять решение – продаем или нет. Тогда летали только ЯК-42, и прежний руководитель авиакомпании меня убеждал, что лучше нет самолетов. При этом как-то летели с моим другом, крупным предпринимателем, в бизнес-классе, и мне стюардесса полотенце давала, чтобы воду вытирать с потолка. И топлива ЯКи потребляли намного больше. Люди, конечно, не хотели такими самолетами летать, ездили через Набережные Челны.
Я тогда посоветовался с коллегами-губернаторами. И все говорили: зачем тебе государственная авиакомпания, с ума сошел? Вот есть «Победа» или «Аэрофлот» – пусть они и летают. Мы пробовали поискать покупателей, но выгодных и перспективных предложений не нашлось. Встречался несколько раз с руководителем «Росавиации» Александром Нерадько, и он сказал, что, в принципе, региональная авиация нужна. Так мы пришли к необходимости оставить «Ижавиа» в собственности, но поменять руководство. И не ошиблись – теперь ежегодно растет и количество рейсов, и объем перевозок. Причем значительно – по итогам 2022 г. + 32% по количеству рейсов и +45% по количеству пассажиров. За счет запуска «Боингов» и хорошей разлетной программы мы забрали у тех же Челнов достаточно большой трафик.
– После открытия международного аэропорта в какие страны планируются рейсы?
– Куда будет трафик. Скорее всего, Турция и Египет. Но это не мой вопрос. Не дай Бог, Бречалов будет определять, куда летать. На этом наша авиация закроется (смеется).
Возвращаясь к кадрам – мне очень важны в людях вовлеченность и фанатизм. Когда человек не просто на совещаниях заученный текст читает, а живет своей профессией. Он может ошибаться, но быстро осознает, что это ошибка и понимает, как ее исправить. Тогда работаем дальше. И когда мне вопросы задают про одного министра, другого, третьего, я просто отвечаю: попробуйте сами. Про «Чекерил» мне тут один наш известный сноубордист постоянно пишет, все там что-то не так. Я ему три раза писал – так возглавьте сами. Нет ответа…
– Я была в апреле в Барнауле, смотрела их опыт по поддержке социальных объектов. Там интересная есть система, когда ставят руководить не человека со стороны, а общественника, который сам столкнулся с подобной проблемой. Конечно, при условии, что у него есть необходимые компетенции. Например, реабилитационный центр типа нашего «Адели» возглавляет женщина с ограниченными возможностями, на коляске передвигается. И она отлично понимает эту сферу потому что сама с ней постоянно сталкивается. Для детского центра теперь ищут маму с ребенком-инвалидом и так далее. Учитывая, что в социальной сфере люди быстро выгорают, находить таких руководителей с сильной личной мотивацией, мне кажется, удачное решение.
– Да, интересно. У нас тоже такие примеры есть – Александра Семенова (курирует проект «Лыжи мечты» и руководит Спортивно-адаптивной школой по паралимпийским и сурдлимпийским видам спорта – прим. ред.). Важно, чтобы при таком подходе сохранялся профессионализм. Если брать наш «Адели», то там высший уровень в части компетенций.
– Кстати, по «Адели» хотела вас попросить заняться острой для них проблемой. У них для медиков, которые занимаются реабилитацией, нет врачебных ставок. Соответственно, эти специалисты получают меньше, и отток квалифицированных специалистов неизбежен. Пожалуйста, обратите на это внимание.
– Конечно, обращу. Их нужно обязательно поддерживать.
КСТАТИ
Пока готовилось интервью, стало известно, что для бюджета следующего года зарплаты медработникам «Адели» рассчитываются уже с новыми, повышенными коэффициентами. И если эти позиции в бюджете сохранятся, то проблема будет решена.
– Я в прошлом году в рамках практики «Института Советников» (образовательная программа по подготовке советников глав регионов по социальной сфере – прим. ред.) ездила в Израиль, чтобы изучить их опыт по развитию социальных и реабилитационных центров. Могу сказать, что наш «Адели» ничуть не хуже…
– Если честно сказать, наш центр один из лучших в стране. Но если бы не помощь Максима Топилина (председатель комитета Госдумы РФ по экономической политике – прим. ред.) и Михаила Гуцериева (главный акционер финансово-промышленной группы «Сафмар», куда в том числе входит АО «Белкамнефть» – прим. ред.), фиг бы мы его построили. Проект получился очень крутой. А благодаря поддержке Михаила Владимировича Мишустина и фонда «Сафмар» Михаила Гуцериева филиал «Адели» скоро откроется и в Глазове. И там мы не просто получим дополнительную площадь для реабилитации, но и оборудование будет высшего уровня.
День 2-й, Сарапул, встреча с городским активом
– Я очень люблю Сарапул. Нельзя сказать, что больше других городов Удмуртии. Но здесь быстрее сформировалось городское сообщество, объединилось вокруг общих целей и задач. Для их реализации появился «Фонд имени П.А. Башенина», в его работу в прошлом году внесли вклад и мы с супругой. Собираемся поучаствовать и нынче. Сегодня со мной наш партнер – руководитель медиахолдинга Centre digital & media Анастасия Власова. Сейчас заезжали в Сарапул, я искал, за что покритиковать Главу города, а Анастасия говорит: «Сравните с Ижевском, как здесь чисто, как тротуары сделаны». И действительно – очень круто, когда многие проекты здесь делаются без моего участия, не надо никого заставлять или подгонять.
А вот у нас предприниматель Игорь Билоус, который уже стал сарапульским. Мы с ним давно знакомы и общаться начали задолго до моего приезда в Удмуртию. Нас объединяет триатлон. Каждая наша встреча – это генерация и обсуждение на первый взгляд безумных идей. Но вот одна из них уже реализована – классная получилась пристань в Сарапуле. Делали от всей души – спасибо всем, кто участвовал! (аплодисменты)
Кстати, у Игоря новая идея – в этом году 100 лет гражданской авиации. И Сарапул имеет к этому самое непосредственное отношение. Мало кто знает, что здесь был построен первый советский самолет. Есть идея поставить в городе памятник самолета в честь этого события. Для этого надо объединиться, я тоже готов поучаствовать. Вы выберите место, а с меня – не очень много денег, с зарплаты перечислю (смеется).
Как я лично обещал, ваши проекты мы активно лоббируем на конкурсе малых городов. Дачу Башенина реконструировали. Остальное все вы сами делаете, в том числе «Том Сойер Фест» потрясающий. Я думаю, два-три года – и мы превратим Сарапул в туристическую жемчужину. Если в 2020 году в город приезжало всего 1000 туристов, то в этом году амбициозные планы принять 89 000 гостей.
День 2-й, набережная Сарапула
– Критически важная сейчас проблема – кадровый дефицит во многих отраслях, особенно в медицине. Как вы собираетесь ее решать?
– Мы не собираемся, мы уже решаем. У нас в 2021-22 гг. впервые положительный баланс по всем трем категориям: врачей, среднему и младшему медперсоналу. По каким причинам возник дефицит людей в здравоохранении, в чем мы не дорабатывали? Первое – для меня было большим удивлением узнать, что в 2018-19 гг. наши больницы практически не давали заявок на целевое обучение. И учитывая, что у нас очень хороший уровень образования в медакадемии, всю квоту выбирал Татарстан. Сейчас 90% целевого обучения – по заявкам наших медучреждений. Второе – заработали программы «Земский доктор» и «Земский фельдшер». Только по ним в этом году планируем привлечь на работу 64 врача и 34 сотрудника среднего звена. Третье – мы долго спорили, целесообразно ли рассказывать о возможностях работы в Удмуртии студентам других регионов, например, Перми, Кирова, своих собственных? Решили попробовать и получили потрясающий результат – 3 специалиста из Перми уже год работают у нас. Теперь важно включать программу по жилью – льготная ипотека либо комфортное маневренное жилье. Глазов так уже сделал и преуспел – у них сразу плюс 11 человек, причем четверо – из Москвы. Уже сейчас есть райцентры, где проблема закрыта полностью, – Дебесский, Красногорский, Завьяловский районы. В целом, ситуация однозначно меняется. В ближайшее время планируем запустить открытый дашборд (онлайн-панель с определенными показателями – прим. ред.), где по каждой межрайонной больнице будут выводиться данные – кого не хватает и в какие сроки эти специалисты должны быть найдены. Подобная система – счетчик наказов – уже работает по депутатам республики.
– С этим счетчиком наказов проблема в том, что показывается только количественный результат, а качественный никак не оценивается. Кто-то выполнил 180 наказов из 200, но мелких. А кто-то 10 всего, но больших и сложных.
– В точку. Но хорошо, что мы уже стараемся быть максимально открытыми. Хотя это хлопотно. А то, что наказы кто-то по-честному отрабатывает с фото- и видеоотчетами, а кто-то просто цифры показывает, такое действительно есть. Надо теребить их, приглашать на встречи с избирателями, пусть рассказывают о своих делах. Мы когда были недавно в Селтах, там тоже прекрасные цифры показывали – чуть ли не все наказы выполнены. Но это невозможно. Потому что 70-80% наказов – это конкретные объекты: лавочки, тротуары, детские площадки и т. д. На них нужны ресурсы и время. Поэтому бутафории в этом вопросе мне не нужно ни в коем случае. И мы все равно будем стараться делать из счетчика наказов открытую платформу с честными цифрами.
– Еще один кадровый вопрос – нехватка людей в промышленности. По некоторым оценкам, дефицит исчисляется тысячами сотрудников…
– Реальных актуальных вакансий сейчас более 4000.
– Мы плотно работаем с заводами в рамках проекта «Город мастеров» и видим, что у предприятий есть конкретные запросы по специалистам и образовательным программам. Будет ли республика им помогать в привлечении кадров?
– Мы с ними встречались и обсуждали это не раз. Откуда кадры выходят? Сначала этап школы и дополнительного образования, они у нас на очень хорошем уровне. Потом среднеспециальное образование (СПО), которое, в отличие от вузов, в зоне ответственности республики. И мы всем заводам предложили – берите шефство над СПО, учите тех, кто вам нужен. «Ижевский радиозавод» и «Купол» уже активно в этом участвуют, сейчас и «Калашников» подключаем к процессу.
Мы с ними обсуждали, что подросткам после 9 или 11 класса нужно не только классное образование, но и эмоции. Поэтому и появилась идея кампуса – современного студенческого городка с общежитиями, пространствами и площадками для самореализации, отдыха, общения и т. д. Федеральная программа – это долго, я считаю, что вполне подойдет государственно-частное партнерство. Мы отправляли команду в Челябинскую область изучить их опыт. Там есть предприятие, которое вложило в образовательный проект 10 миллионов долларов и сделало что-то сумасшедшее. Со всей страны туда едут учиться. И здесь ничего не надо придумывать – рецепт понятен. Если предприятие думает в перспективе 10+ лет, ему надо брать инициативу на себя, приходить к Главе и говорить: «Есть 2-3 подходящих учреждения СПО, и мы предлагаем там запускать такую программу и такие площадки». Я только «за». По СПО же есть федеральная программа, и мы круто ее отработали. Открыли 6 или 7 новых. Но, к сожалению, только в одном проекте поучаствовало большое предприятие. Хотя инициатива здесь должна быть за ними, причем не только крупным, но и средним бизнесом.
В связи с этим скажу о роли моей и моей команды. Мы – сервисная команда, это факт. Вот гоночный болид на пит-стоп заезжает, ему колеса поменяли, топливо залили, через несколько секунд он снова в гонке. Болид – это бизнес, а «обслуживание», которое должно быть качественным и оперативным, – это мы. В моем личном портфеле продаж все крупные предприятия региона. И я по каждому могу рассказать, что и как для него отвоевывал. Начиная с первого займа от Фонда развития промышленности, куда я ездил и просил 180 миллионов рублей под 1% годовых для Сарапульского электрогенераторного завода. Деньги были нужны на запуск производства червячной пары лифтовой лебедки – это главный элемент, который поднимает лифт. И до появления сарапульской продукции на рынке было всего 2 позиции – итальянская и немецкая. И по ценам они, конечно, упражнялись как хотели. А сейчас у СЭГЗ на это оборудование больше заказов, чем они успевают делать.
– Вы любите проводить со своей командой разные эксперименты, чтобы они выезжали на места, были поближе к людям, видели своими глазами, что происходит «на земле». Сейчас в России быстро развивается такое движение, как социальное волонтерство чиновников. Планируете ли вы что-то подобное запускать?
– Скажу честно, пока таких мыслей не было. Потому что начиная с 2020 года, мы работаем под очень серьезным давлением. Постоянно новые вводные, и они очень энергозатратные. Но необходимость этого я понимаю, и в 2023 году стал активнее вывозить людей «на землю», знакомить с активами городов и районов, показывать презентации по перспективным проектам. Чтобы было переключение и погружение. А то у нас процентов 80 госслужащих в Селтах не были, а в Старые Быги от силы ездило пару человек. Принимать грамотные решения, сидя в кабинете, невозможно.
– Возвращаясь к недавней встрече с женами мобилизованных – я была удивлена, что вы по большому счету о каждом знаете. И умеете находить слова поддержки, хотя было заметно, что в начале встречи участницы были довольно напряжены…
– Да, и как бы сложно это ни было, мы все равно решили проводить такие встречи регулярно. Конечно, я стараюсь поддержать и подбодрить супруг наших ребят. Что касается знания ситуации и конкретных людей, я же живу этой темой все последние месяцы. Знаю практически всех, особенно, конечно, когда какие-то сложные ситуации.
Для меня СВО – не просто очередной рабочий вопрос. И я же понимаю, что для этих женщин это самая сложная тема, самые дорогие люди там находятся. Уверен, что у любого человека в моей команде их страх за своих близких отзывается в сердце. И главная наша задача – помогать во всем, опровергать слухи и дезинформацию, которых очень много шло с той стороны, защищать и поддерживать. Поэтому здесь для меня было совершенно органично не через кого-то все это делать, а лично отвечать на все сообщения и проводить такие встречи. Кстати, после того, как я сам съездил в зону СВО, разговаривать с женами наших бойцов мне стало легче.
– А в чем была необходимость именно вашей личной поездки в зону СВО?
– Это был личный запрос. Я, в принципе, хочу глубоко понимать каждую тему, которой занимаюсь. Мне нужно было это и для себя, и для ребят, которые там служат. И я сразу решил, что все должно быть по-честному. Поэтому приехал в окопы, на позиции нашего второго батальона.
– Что вас особенно впечатлило?
– Настрой ребят. И это не дежурная фраза. Там же не призывники-срочники, там взрослые мужики, у всех практически семьи и дети, и отвечать мне они могли как угодно. Но поговорили конструктивно, были и острые вопросы, и благодарности. Ты приходишь на пост в 5 утра, спрашиваешь «как дела?», тебе отвечают «нормально» – и глаза не прячущиеся, не сонные, не испуганные. Удивило и то, что многие говорили «вот нам бы в бой». Такое невозможно наиграть. Кстати, парни все рукастые – окопались, хозяйство наладили, у каждого взвода – баня. Их настрой: «Да, сейчас это часть нашей жизни, надо собраться и быть в тонусе». Меня очень вдохновила эта поездка!
Всем необходимым наши бойцы обеспечены. Но, конечно, хочется больше специальных технических средств – нужны прицелы и квадрокоптеры с тепловизорами, антидроновые ружья и т. д. И это действительно нужные вещи, чтобы ребят обезопасить. Я утром стоял на обрыве над Днепром, кругом туман, и без таких спецсредств ничего не видно.
– Знаю, что вы лично помогаете и самим мобилизованным, и их женам.
– Ну, это сугубо личная история.
– А вы не считаете, что это забота государства?
– Я не хочу размышлять о том, чья это забота. Тут очень много нюансов, и забота эта наша общая.
– То есть вы поддерживаете, когда люди скидываются и собирают что-то на помощь фронту?
– Абсолютно. Больше скажу, даже если бы я не поддерживал, все равно бы скидывались и помогали. Народ у нас такой. В пандемию, когда запустили проект «Поддержка», я в этом убедился. Даже скриншоты некоторые сохранил. Вот писал, например, человек: «У меня хороший урожай картошки уродился. Я готов мешков 20 по 8 кг привезти тем, кому нужно». Это что, государство его заставило? Нет, это нормальный позыв русского человека от сердца кому-то помочь. Мы такие, не хотим в стороне оставаться.
А что касается личной помощи, я же не только Глава региона. Я веду какие-то семьи потому что – ну вот, общались мы с погибшим парнем. И у меня совершенно нормальное желание – поддержать его супругу и родителей, дать его детям побольше тепла. Я эту ответственность ощущаю и ни на кого ее не перекладываю. Мало того, когда возникает сложная ситуация, мои друзья, которые никакого отношения к республике не имеют, всегда предлагают помощь. Пандемия или трагедия в 88-й школе – звонят, спрашивают, что нужно, и помогают. Это нормальная человеческая позиция.
– Я вижу, что как бы вы ни скрывали, СВО – тяжелая для вас тема. Как вы сами объясняете себе необходимость того, что происходит?
– Я нормальный человек, и любые потери, с чем бы они ни были связаны, это всегда трагедия. Не может тут быть настроения «эхехей». Со временем, конечно, меньше реагируешь, лучше засыпаешь, но привыкнуть к этому невозможно.
– А было время, что не спали?
– Конечно. И не только в период СВО. Взрыв газа в доме на Удмуртской в 2017 году. 88-я школа – про это вообще не говорю… Аварии – пять подростков, классные ребята, залетели под Камаз… Все это оставляет шрамы в душе.
Что касается СВО, моя оценка этой ситуации сформировалась в 2014 г. Я о ней говорил в некоторых интервью. Считаю, что СВО была неизбежна, и она не стала для меня большой неожиданностью. Единственное, я был уверен, что причиной станет большая провокация с той стороны. Я ездил в Донбасс в 2014 г. в качестве секретаря Общественной палаты по поручению Владимира Владимировича. И то, что я там увидел, – поверить не мог, что такое вообще возможно. Потому что выкашивать свой населенный пункт кассетными боеприпасами – это какая-то крайняя форма зверства. И все, что нам приписывают с 2013 г., что мы якобы начали сепаратистов поддерживать, – это бред какой-то дичайший. Донбасс – это русская культура. Я разговаривал там с людьми, и они еще тогда с остервенением рассказывали, что если ты не знаешь украинскую мову, то никем не станешь.
– А какая была первая реакция, когда услышали про начало СВО?
– Что все, мир не будет прежним.
– Дома обсуждали эту тему?
– Да, и очень активно. Причем с инициативой вышел сын. И вопросы были сложные, не скрою. Мои дети патриоты, но не так глубоко были погружены в ситуацию, пришлось многое объяснять. Такую историю им, например, рассказывал: у меня тренер украинец, родился во Львове, один из сильнейших триатлетов мира. В 2014 г. на вопрос журналистов «Как вы относитесь к отмене авиа и ж/д рейсов Киев – Москва?» он ответил: «Ну, идиоты»... Просто как обычный человек высказал свою оценку. И после этого его лишили всех спортивных наград. Мы с ним работаем с 2015 года, и единственная претензия в адрес России у него как у украинца, прекрасно говорящего на родном языке и чтущего украинскую культуру: «Почему вы не забрали Донбасс в 2014 году?» Мне и сейчас, во время недавней поездки туда, многие говорили, что все были готовы к тому, что вслед за Крымом сразу уйдет и Донбасс. Там 99,9 % населения были на это настроены.
– Ваш прогноз – сколько еще могут продлиться боевые действия?
– Нет у меня прогнозов. Есть понимание, что это ставки слишком высоки, возможно, самые высокие за всю историю. 9 мая этого года произошло не очень пока очевидное событие, которое может всю ситуацию перевернуть. Я говорю про указ Зеленского объявить 9 мая на Украине не Днем Победы, а Днем Европы. Так в самой Европе теперь эту дату называют. Думаю, что многие жители Украины такого своей власти не простят.
Я проехал Донецкую область, Запорожье и Херсон и видел там очень много памятников героям Великой Отечественной войны. И меня удивило, что вокруг все убрано и очень чисто. Не шикарно, не мрамор, но трава выщипана и свежей краской все покрашено. Я у замкомандующего спрашиваю: «Это уже мы, наверное?», он отвечает: «Нет, местные». То есть для них это святое абсолютно. 12 памятников я видел, и все в идеальном состоянии.
Поэтому, чтобы принять такое решение, скажу жестко, нужно быть моральным уродом. Должны оставаться какие-то красные черты. Грузия в свое время их не перешла. А Украина, с кем у нас гораздо более сильные исторические взаимосвязи, это сделала. Но при затягивающемся конфликте такие действия украинских властей могут сыграть против них.
– Начиная с прошлого года, у регионов появились значительные расходы как раз на поддержку своих бойцов на СВО. Очевидно, что заранее их в бюджет не закладывали. Откуда изыскивали средства, поскольку суммы там достаточно ощутимые?
– Это сотни миллионов рублей. Часть закрыл бизнес, причем самые разные люди, – сто тысяч, три миллиона, пять миллионов… Спасибо огромное каждому, кто помог! Естественно, и в бюджете изыскивали на это средства. Такие расходы не обсуждаются. Если человек пошел воевать, то он воюет там за всех нас. Поэтому все вопросы и проблемы здесь для него должны быть закрыты. Когда началась мобилизация, мы достаточно оперативно нашли деньги и начали выплачивать по 50 000 рублей. Есть сбои, связанные с временем начисления из-за изменений в процессах доведения средств, но все свои выплаты получат. Когда я выступал перед нашими мобилизованными, из зала спрашивают: «Я из Кирова. Если к вам перейду, дадите 50 тысяч?» Я после этого вышел на правительство и предложил, чтобы выплаты во всех регионах были одинаковыми. А то кто-то 300 тысяч выделяет, кто-то 0. А сидеть ребятам всем в одном окопе. Пока решения нет, но надеюсь, что оно будет принято.
– А в республиканском бюджете этого года деньги на СВО заложены? И если да, то за счет чего, что пострадало?
– Конечно, заложены. Пока ничего не пострадало. Мы надеемся, что этот год будет существенно лучше по доходам даже при нулевых поступлениях от нефти.
– Бюджетный дефицит на этот год планировался на уровне 814 миллионов рублей.
– Де-факто он, конечно, гораздо больше. И мы пока не можем актуализировать какие-то строки в бюджете потому, что ждем развития событий с точки зрения экономики. Пока все идет неплохо. Дальше посмотрим.
– Социальная сфера не пострадала?
– Ни в коем случае.
– Образование?
– Ни в коем случае.
– Медицина?
– Ни в коем случае. Наоборот, мы увеличили финансирование по здравоохранению, в частности, чтобы делать больше тестов и обследований на онкологию. И выявляемость на первой-второй стадии у нас стала намного выше. В прошлом году я выделил на это 330 млн рублей, на этот год доппотребность была 400 миллионов, на 210 миллионов в настоящее время уже ожидаются поставки лекарственных препаратов. Это уже не только на обследования, но и на лечение. И это действительно вопрос жизни и смерти, потому что при своевременном лечении на ранних стадиях человек может жить еще десятки лет.
Для проведения тестов мы используем мобильные онкодесанты. В день они позволяют принять 150-170 человек. 2-3 из них точно отправляются на дополнительное обследование.
Еще для сравнения, как менялись суммы на бесплатное лекарственное обеспечение. В 2018 году выделяли всего 282 млн рублей при необходимых 900. В 2019 году вышли уже на 600 млн, а в пандемийном 2020 году – уже под миллиард. Помню, как в январе 2018-го, после праздников, у меня «взрывался» телефон от сообщений, что закончились инсулиносодержащие препараты для диабетиков. Денег не хватало, и все закупленное тут же разлеталось. Людям приходилось покупать за свои деньги. Сейчас таких ситуаций уже не возникает. Другой пример – мы также выделили средства на реабилитацию больных после инфаркта и инсульта. Если ее не проводить, риск рецидива возрастает кратно. На сегодня из бюджета республики на приобретение льготных лекарственных препаратов предусмотрено 1,2 млрд рублей.
Поэтому на медицину надо выделять, несмотря ни на что. Жизнь и здоровье людей – это главные показатели.
Вот Эльвира Пинчук (вице-премьер по здравоохранению правительства УР – прим. ред.) пришла и сказала, что наша история с ранним выявлением онкологии дает результат. Нужны еще деньги, чтобы его усилить. Из чего мы исходили? Декомпозировали смертность от рака и поняли, что у нас достаточно большое количество случаев выявляется уже на последней, 4-й стадии. Потом поняли географию – ага, это происходит преимущественно в районах. Соответственно, скорректировали программу. И это – заслуга Эльвиры и ее команды. А дальше уже я сажусь с премьером, с минфином и думаем, где достать эти миллионы. Кстати, все познается в сравнении. Помню, как приехал в первый раз в качестве руководителя региона в Минздрав РФ. И с грустным лицом докладываю, что у нас катастрофа по врачам и специалистам. Мне говорят: «Вы 20-е в стране по количеству врачей на душу населения». А я думаю: «Господи, а что ж тогда в других-то регионах»?
– Вам досталось, наверное, самое непростое время за последние годы. Одно дело управлять регионом в период экономического роста, другое – когда каждый год какие-то форс-мажоры.
– Мне кажется, у всех свои сложности были. И Александр Александрович Волков прошел жуткое время в 90-е годы, когда заводы людей сокращали тысячами и зарплаты было нечем платить.
– А как мы в целом на фоне других регионов смотримся?
– По разным критериям между 43 и 50 местом. Крепкие середнячки. Так же и в ПФО – 6-8 место. Но есть направления, по которым мы резко прорвались. По тому же малому бизнесу мы если не лучшие, то одни из.
День 3-й, по дороге в Игринский район
– Сегодня вы едете в район целой командой. Это у вас тимбилдинг такой?
– Это погружение в повестку «на земле». И первая точка – деревня Мувыр, ярчайший пример, когда желание, помноженное на минимальную поддержку, превращается в восстановленную деревню. В конце 80-х Мувыр уже попал в реестр несуществующих населенных пунктов. Но все изменил местный житель Александр Корепанов. Когда он вернулся в родную деревню из армии, увидел, что ее как таковой уже нет. И возрождение Мувыра началось с одного построенного им дома. А сейчас здесь успешное хозяйство, которое растет и развивается. И, на мой взгляд, это один из лучших примеров того, как надо делать внутренний туризм. Каждый год, без огромных ресурсов, потихоньку все благоустраивать, привлекая больше и больше людей. Игринский район один из лучших в этом направлении. Еще не все маршруты доработаны, есть вопросы к сервису, чему-то надо еще подучиться. Но основа уже есть.
– А часто так вывозите команду?
– К сожалению, нет. Из того, что сравнительно недавно проходило, – Новый год мы отмечали в деревне Старые Быги и заодно изучали их опыт. Там летом проходит международный фестиваль финно-угорской кухни «Быг-Быг». Пять лет назад на него собиралось 500-600 человек, и организаторы очень радовались. В прошлом году было уже около 6000 участников – яблоку негде упасть. Люди из Москвы и других регионов приезжали.
Были и в Воткинске. В программе таких поездок обязательно присутствует презентация города или района. А затем участники разъезжаются по разным объектам, изучают социальные проекты, бизнес и т. д. То есть погружение в социальную сферу и экономику отдельной территории. Выезды на места хорошо мотивируют команды и городов, и районов, чтобы проанализировать и обобщить свой опыт. Потом мы учимся продавать, каждый глава района и члены его команды должны быть продавцами. Такие мероприятия должны стать частью нашей корпоративной культуры.
– На фоне Сарапула и районов Ижевск пока отстает в плане туристического продукта. Каким вы видите развитие этого направления в столице региона?
– Честно говоря, мы пока не можем кратко сформулировать лозунги и слоганы, чтобы люди сразу понимали, что такое Ижевск и зачем сюда ехать. Это непростое дело. Мы пытались обозначить стратегию, возможно, вы как партнеры к этому процессу подключитесь. Пока остановились на том, что велосипед изобретать смысла нет, и в любом случае надо крутиться вокруг оружейной столицы. Хотя тут уже тоже есть классные маршруты, такого рывка, как в Сарапуле, в Ижевске пока не произошло. В целом, у нас растет номерной фонд, в том числе и по качеству, увеличивается пассажиропоток – сам Бог велел туризм развивать. Поэтому мы и создали отдельное агентство.
– Вы сделали упор на модульные домики. Вам не кажется, что их слишком много стало строиться?
– Это не мы сделали упор. Такой формат предусмотрен федеральной программой в рамках нацпроекта. Под нее, естественно, делались расчеты по реальной потребности в таких домиках. Всего мы получили 150 миллионов рублей. Инвестиции на то, что мы видели в Сарапуле (подробнее здесь – прим. ред.), составили 60 миллионов рублей. На такие деньги базу отдыха не построить. И для нее нужны какие-то специальные площади, лесные угодья и т. д. А здесь все рядом, и сам город – тоже территория, где можно отдохнуть и классно провести время.
– Вы очень интересно рассказываете про поездки по Удмуртии. Наши ребята когда делали ролики для туристического проекта «ДаУР», тоже говорили, как все отлично организовано и красиво. Я смотрела все выпуски и собралась съездить. Но оказалось, что готовых маршрутов нет и организовать такую поездку не так просто.
– Неправда. Я не так давно заказывал маршрут по реке Ита возле села Зура на 8 человек. Мне глава района давал буклет туристический. Я позвонил по указанному номеру, причем не как Глава республики, а просто как турист. Менеджер быстро подобрала под нас наполнение тура. Стоимость вышла всего по 400 рублей с человека, не считая обеда. Съездили – все сработало. Я даже записал несколько роликов для соцсетей. Самое удивительное, что маршрут пользуется хорошим спросом. Как менеджер рассказала, в прошлом году был настоящий наплыв, сотни людей обращались с заказами. Но не исключаю, что пока такой сервис далеко не у всех.
– Я когда шла на встречу с вами, встретила тренера «Ижстали». И он просил вам передать, что «дворец не строят, крышу сделали –и все»... Их туда не пускают, тренироваться с ребятами негде.
– Ледовый мы бы все равно закрыли. Это нужно было сделать еще в 2018 году. Пока никакой перспективы не было, мы сквозь пальцы смотрели на всю эту плесень и разруху. Получив хоть какие-то деньги – 72 миллиона – начали работы. Всего же чтобы сделать такой объем работ, как в Глазове, – заменить кресла и оборудование, потолок сделать с куполом, – нужно более 800 миллионов рублей. Найти такую сумму самостоятельно было бы крайне сложно. Поэтому обратились к руководству страны, Президент подписал резолюцию – «завершить». Сейчас мы ждем постановление правительства РФ. Думаю, что соответствующие расходы будут запланированы в бюджете на 2024-25 годы. Но у нас есть шанс продолжить работы с хорошим подрядчиком, который закончит проект в 2024 году на свои деньги, а мы с ним рассчитаемся после получения финансирования из федерального бюджета. И мы будем стремиться к тому, чтобы стартовать в июле-августе и за год все работы завершить, как и планировали.
– То есть болельщиков и хоккеистов можно обнадежить?
– Да. Но тут есть еще и другой вопрос, касающийся хоккейного клуба «Ижсталь». Наверное, классно развивать профессиональный спорт за бюджетные средства и ни копейки не привлекать от спонсоров, но меня такой подход не устраивает.
– А кто должен искать спонсоров?
– Менеджмент команды и министерство спорта. И тут нужно пересматривать подходы. Я в 2017 г., вскоре после приезда в Удмуртию, пришел за «Ижсталь» поболеть. В ВИП-ложе битком. Политики, депутаты, предприниматели. Я болельщик всю жизнь и привык платить за место. Спрашиваю: «Сколько абонемент в ВИП-ложу стоит?» На меня посмотрели удивленно и отвечают: «Бесплатно». Это парадокс! Дальше мы разговаривали с Юрием Федоровым (президент ХК «Ижсталь», сенатор – прим. ред.). Говорю – давайте запускать народное финансирование, большое количество команд так и живут. Кто-то 10 тысяч в год перечислит, кто-то – миллион. Собрали всех возможных спонсоров – никто не скинулся, хотя болеть за «Ижсталь» все хотят.
А дальше начинаются вопросы: почему у питерского «Динамо» бюджет 280 миллионов, а у «Ижстали» всего 100? Ну, в первую очередь, потому, что у Санкт-Петербурга бюджет 400 миллиардов, а у нас – 70. Потому, что в Ленинском районе Ижевска до недавнего времени ни одного стадиона не было, а в райцентре Грахово – до сих пор нет. Причем другие клубы проявляют какую-то инициативу – по волейболу, например, пришли – мальчики выиграли серию Б, девочки взяли второе место. Что нужно, чтобы попасть в серию А? То есть совсем другая, правильная позиция – «давайте вместе».
Я поехал в федеральный «Россельхозбанк», показал им суперпрезентацию – сколько детей и взрослых привлечено к волейболу, какие турниры проходят, какая аудитория, лидогенерация, возможности продаж банковских продуктов и т. д. И они захотели в этом участвовать не потому, что «вы богатые, дайте денег». Обо всем договорились, все по-честному. И только от «Ижстали» слышишь: Бречалов, давай! Мы тут «сталевары», мы должны играть. Не будет такого, как бы ко мне из-за этого ни относились.
Государство обеспечивает спорту определенный базовый уровень, а сверх этого уже помогает бизнес. В этом и есть смысл его соучастия. Меня можно не любить и за меня не голосовать, но моя задача и за первую, и за вторую пятилетку – сделать спорт доступным для массовой аудитории, а не для болельщиков «Ижстали» или другой команды. Вот в Игре строится на внебюджетные средства, благодаря поддержке Михаила Гуцериева, современный спортивный комплекс с бассейном и игровым залом. Пользоваться им будут тысячи человек. Вот это моя задача как руководителя региона. А в остальном я очень благодарен всем, кто помогает развивать спорт.
Но развитием команды «Ижсталь» мы будем заниматься. По годовому финансированию не хватает 70-80 млн, чтобы мы могли конкурировать в плей-офф. Можно и нужно вернуть команде былые позиции.
– Мы уже о многом с вами поговорили. Но совсем не касались темы семьи…
– Я счастлив, что у меня есть семья. В этом году исполнилось 38 лет, как мы с супругой знакомы. Все уже знают, что мы в 5 классе познакомились. Дети взрослые, живут самостоятельно. А для супруги муж – Глава региона – это вызов и тоже своеобразная служба.
– Почему она не с вами в Удмуртии?
– Это не значит, что не было желания. Просто разные обстоятельства. В 2017 г. это было невозможно потому, что дети заканчивали школу. Потом они приехали сюда посмотреть вузы, но в итоге поставили ультиматум – в регионе, где папа губернатор, мы учиться не будем. Потому что и дети, и супруга – люди непубличные, и любое внимание, любой «реверанс» в свою сторону воспринимают скорее в минус. Потом мы планировали воссоединиться в 2019 г. Но в Краснодаре умер тесть. И еще там остались мама – моя теща – и бабушка. У обеих проблемы со здоровьем. И Лене пришлось ехать туда – за ними ухаживать. Думаю, перспективы что-то изменить в ближайшие 2-3 года просто нет, особенно с учетом моего графика бесконечных поездок. А дальше посмотрим.
– Значит, нашему региону не повезло…
– Может, наоборот, повезло.
– Я к тому, что жены многих губернаторов активно занимаются социальными и благотворительными проектами в своих регионах. И у них очень хорошие результаты. То есть нам не ждать, что первая леди будет развивать социальную сферу?
– Первая леди развивает социальную сферу и на очень приличные суммы.
– Например?
– Например, пожертвования на возрождение Благовещенского собора в Воткинске. Но это очень личное. Она сама решает, потом просто меня информирует, что сделала то-то и то-то. Помимо этого есть семьи, которых мы уже давно поддерживаем, и они не все из Удмуртии. Поэтому в социальном плане Елена очень активная, просто человек непубличный. И я не думаю, что если бы здесь она возглавила какие-то социальные проекты, это было бы лучше в плане операционной работы. Ее начинают узнавать в Адлере, Краснодаре, Москве, и ее это очень тяготит.
День 3-й, Игринский район, деревня Сеп
– Мы завершаем это интервью в очень важном и символичном для меня месте. Можно даже сказать, что через него судьба вела меня к Удмуртии. Когда я был секретарем Общественной палаты РФ Президент Путин поддержал нашу инициативу о создании отдельного Фонда президентских грантов для некоммерческих организаций на селе. И первый грант в 2,5 миллиона рублей получила фантастическая команда женщин из этой деревни Сеп на проект музея исчезнувших деревень. Так что незримо я тут давно уже побывал… И, конечно, после того, как стал Главой региона, стал ездить сюда уже постоянно. Для меня это место силы.
Все серии интервью и видео к ним читайте и смотрите здесь