Михаил Калашников: «Я доволен пройденным путем»

Михаил Драгунов вспоминает, как ребенком услышал от отца о знаменитом оружейнике:

«Тот самый Калашников, который придумал автомат?!»

Михаил Драгунов - ведущий инженер-конструктор Ижевского механического завода, сын выдающегося конструктора Евгения Драгунова, кандидат технических наук. Вместе с Михаилом Калашниковым Драгунов-младший работал на Ижевском машзаводе с 1972 по 1983 год.

- Первое знакомство с Михаилом Тимофеевичем у меня было заочным, - вспоминает Михаил Драгунов. - Мне было лет 12, мой отец тогда только начинал работать над СВД. И вдруг в семейном разговоре мелькнула фамилия Калашникова. Отец что-то рассказывал, и я понял, что речь идет об ижевском оружейнике. Я ушам своим не поверил, спрашиваю отца: «Это что, тот самый Калашников, который придумал автомат?». И он спокойно так отвечает: «Да, тот самый». У меня челюсть отвисла. Для нас уже тогда он был легендой, и я думал, что Калашников - это где-то в Москве. Ну а лично мы познакомились в 1971 году, когда я пришел на преддипломную практику в отдел главного конструктора. Именно тогда Михаил Тимофеевич был в расцвете сил и таланта, работал над будущим АК-74. Тогда я увидел, что это настоящий конструктор - целеустремленный, волевой, порой даже жесткий. Думаю, что человек, который чего-то добивается, другим быть и не может.

Вспоминает Михаил Евгеньевич и о том, как Калашников помог ему защитить диссертацию:

- Михаил Тимофеевич состоял в Ученом совете Ижевского механического института и был моим оппонентом на защите, - рассказывает Драгунов. - Я исследовал пулемет с комбинированной подачей - когда можно использовать в одном оружии и ленту, и магазин. Калашников в финале своей речи меня здорово поддержал. Сказал: «Это очень хорошо, а то ведь на фронте бывало, что либо ленты не достать, либо магазинов нет, а тут и то, и другое». На членов совета это произвело впечатление. Так что защитился я успешно - в том числе и благодаря Михаилу Тимофеевичу.

На память о Михаиле Тимофеевиче у Михаила Драгунова остались именные часы.

- Часы со своим портретом на циферблате Михаил Тимофеевич подарил мне на 60-летие, - говорит Драгунов. - Я храню их как самую дорогую реликвию. Вообще для меня Калашников - последний легендарный оружейник в мире. На нем закончилась эпоха, когда-то начавшаяся с Джона Браунинга. А для нашего поколения автомат Калашникова - это еще и память о великой державе.

«В свои 90 лет я ощущаю себя счастливым человеком. Но мечта все-таки есть. Не для себя, для страны нашей. Хочется, чтобы моральное возрождение произошло, чтобы уровень культуры поднялся, чтобы люди лучше стали. Мне ведь есть с чем сравнивать. Я пережил военное время - во всех , можно сказать, ипостасях. Но вот даже в годы войны - очень тяжелые, полные лишений, когда все голодали, теряли близких, - люди относились друг к другу лучше, чем сейчас. И я хочу, чтобы вернулись те нормальные человеческие отношения».

Владимир Павелкин, коллега Михаила Тимофеевича:

«В армии меня убеждали, что Калашников давно умер»

С Михаилом Тимофеевичем 73-летний Владимир Дмитриевич Павелкин познакомился в 1960 году, когда в 20 лет пришел работать слесарем на «Ижмаш». Трудились вместе больше 50 лет.

- Он был отличным и доброжелательным человеком, - Владимиру Дмитриевичу тяжело даются воспоминания. - Всегда готов был прийти на помощь. Году в 66, когда я еще был студентом-вечерником, я зашел к нему, чтобы занять денег. Михаил Тимофеевич спросил меня: «Сколько нужно?», отвечаю - «300 рублей». Он подошел к сейфу, достал нужную сумму и отдал мне со словами «Вернешь такими же купюрами». Про сроки даже не уточнял - «как получится, так и вернешь». Так я, к тому времени еще простой технолог, потом собирал 25-рублевки, чтобы вернуть деньги как он просил.

Позже, когда Павелкин стал начальником производства технологического бюро, Калашников не раз обращался к нему за советом - как будут претворяться его новые разработки в технические процессы.

- Когда я служил в армии в 1961-64 годах, говорил всем, что знаю самого Калашникова, - рассказывает Владимир Дмитриевич. - Но мне тогда никто не верил - говорили, что это все легенда, а настоящий Калашников уже давно умер. Настолько засекреченным человеком он был.

Владимир Дмитриевич тоже бывал на юбилеях у оружейника.

- Помню, как наш цех озадачился подарком ему на 50-летие. В итоге я предложил сделать действующую копию автомата Калашникова размером 1 к 3. Мы еще шутили, что из него можно спичками стрелять. Подарок ему понравился. Таких экземпляров было пять штук - в ЦК КПСС к 100-летию рождения Владимира Ильича Ленина, ну и остальные тоже на подарки. Но самый первый автомат был задуман для Михаила Тимофеевича.

Азарий Нестеров, 52 года проработавший с Михаилом Тимофеевичем:

«Калашников по семь лет не бывал в отпуске»

Азарию Ивановичу Нестерову сейчас 78 лет. 52 года он проработал конструктором, а потом начальником в бюро спортивного и охотничьего оружия на заводе «Ижмаш». Бок о бок с Калашниковым.

- Какого-то официального знакомства у нас не было, - вспоминает Азарий Иванович. - Я работал на втором этаже, он - на третьем. Бывало, встречались в коридоре. Но мы все наблюдали, как он работал. Мне пришлось проштудировать много отчетов, связанных с его профилем, и я представлял, какой он в работе.

Нестеров много раз убеждался в неимоверном трудолюбии Калашникова. Отдел под его руководством всегда уходил с работы в 9-10 часов вечера, а недостатки оружия дорабатывались до тех пор, пока не превращались в достоинства.

- Он как-то пожаловался, что 7 лет не был в отпуске, пока разрабатывал пулемет. Однажды, когда уже была готова для поставки войсковая партия пулеметов, мы пришли в понедельник на работу, а там весь цех завален патронными ящиками с разобранным оружием. Это от Калашникова было распоряжение - «сверху» ему сделали замечание, и он решил переделать узел. Зато результат был превосходный - мы победили туляков.

Признается Азарий Иванович и в том, что какое-то время был даже конкурентом Михаила Тимофеевича - когда участвовал в разработке автомата Никонова.

- Он спокойно относился к этому, мол, «Резвитесь, мальчики», - рассказывает бывший коллега. - Все равно лучше автомата Калашникова нет, не получится и не надо. Невозможно сделать проще и удобнее, в это оружие вложен весь опыт Великой Отечественной войны.

Сергей Федорович Щербаков, коллега Михаила Тимофеевича:

«Калашников читал стихи на совещаниях»

С 1964 по 1998 года Сергей Федорович Щербаков был главным металлургом завода «Ижмаш». А в 1952 году пришел работать технологом в термический цех завода «Ижмаш», сразу после окончания техникума.

- Калашников был очень вдумчивый, немногословный, мудрый, - вспоминает Сергей Федорович. - Благодаря ему после окончания Уральского политехнического института я сделал все, чтобы попасть на работу обратно на «Ижмаш», хотя моя специальность предполагала распределение на один из уральских заводов в мартеновский цех. Пришлось переводиться после преддипломной практики на другую кафедру. Очень хотелось вновь работать с Михаилом Тимофеевичем.

Сыграло роль еще и то, что в работе в Ижевске было много загадочного и неизведанного.

- Детали от Калашникова приносили и уносили, - продолжает Щербаков. - Но на вопросы «Что это будет?» отвечали только - «Тебе принесли - проектируй». Ну, мне и приходилось заниматься своим делом - проверять прочность и твердость деталей. Позже удалось узнать, что это была конструкция автомата АК-47… На совещаниях Михаил Тимофеевич декламировал свои стихи, но не просто так, а по какому-то поводу. Случилась конфликтная ситуация, или просто нужно было призвать работников к чему-то - он наизусть читал что-то из сочиненного им в тему. Всегда говорил, что любит Некрасова, Пушкина, и равнялся на них в простоте изложения. Совещания у него не были формализованными, скорее, проходили как товарищеские встречи.

Вспоминает Сергей Федорович о том, как в конце 70-х довелось ехать с Михаилом Тимофеевичем в одном купе в Москву на совещание:

- Тогда меня поразила человечность Калашникова и его доброе отношение к людям, - рассказывает Щербаков. - Он меня сразу же начал угощать - доставать баночки с маринованными и солеными огурцами. Сам растил их на своих грядках и сам готовил. Очень изысканный вкус у этих угощений был - большинство людей тогда использовали только укроп и соль для придания пикантности, а у Калашникова были свои секреты. Разносолы были его хобби.

«Мое оружие и сейчас считается непревзойденным. Я говорю всем конструкторам мира: «Я первый пожму руку тому, кто сделает лучше». Но пока так и стою с протянутой рукой».

Биограф Михаила Калашникова Александр Ужанов:

«Мы надеялись побывать в Берлине в 2015 году»

Познакомились Александр Евгеньевич и Михаил Тимофеевич на рабочей почве. Михаил Калашников был советником генерального директора «Рособоронэкспорта», а Александр там работал в Службе по связям с общественностью.

- Нас свела судьба. Я с ним общался и в зарубежных командировках, и в поездках по России, - рассказывает Александр Евгеньевич. - При встречах он всегда вспоминал какой-нибудь интересный случай из жизни и всегда читал стихи. Память его, конечно, феноменальная. Он постоянно что-то рассказывал интересное. В общем, Калашников оставался Калашниковым. Любил людей до последнего, ценил дружбу и всегда находил для каждого человека какие-то слова поддержки. Он о каждом помнил и каждому оказывал знаки внимания, уважения, доброты.

Кстати, о памяти, конструктор любил цитировать стихотворение Николая Некрасова «Железная дорога». Был случай, во Франции, на реке Сена. Михаил Тимофеевич наизусть прочитал стихотворение «Нищая» Пьера Жан Беранже - французского поэта, на русском языке.

- И это было потрясающе! Ему аплодировала вся кают-кампания, - добавляет Александр Евгеньевич.

Последняя встреча

Последняя встреча с Михаилом Тимофеевичем была в августе этого года. Тогда оружейник лежал в Центральном военном клиническом госпитале №2 им. П.В. Мандрыка.

- У него был очень позитивный настрой. Мы надеялись побывать в Берлине в 2015 году, - рассказывает Александр Ужанов. - Калашников поддержал международный проект - эстафету памяти и благодарности «Родина подвига - родине героев». Михаил Тимофеевич обратился к Путину с предложением организовать такую эстафету к 70-летию великой Победы, И, конечно, хотел лично участвовать в этом и мы все настраивали его, чтобы он эту миссию выполнил.

Мы цитируем последние мысли, которыми Михаил Калашников поделился с Александром Евгеньевичем в связи с открытием в его честь музея в его родной школе, которое состоялось 15 ноября 2013 года.

«Уйдет мое поколение, творившее историю великой и неповторимой страны - Советского Союза, - кто станет обучать мудрости молодых, передавать им необходимые знания? Конечно, музеи, а еще правдивые книги. Интернетом, где объективная информация спокойно уживается с банальным враньем, кем-то специально распространяемым, никогда не заменить подлинных документов, личных вещей, подлинных голосов людей в аудио- и видеозаписях».

«Судьба предоставила мне, уроженцу Курьи, роковой шанс - создать надежное и мощное оружие для защиты Отечества. Казалось, что мог путного сделать полуграмотный красноармеец с простреленным плечом и контузией головы? Но желание помочь своим было столь сильным, ненависть к врагам была столь безграничной, что по каким-то до сих пор мне неведомым духовным лекалам творил я свою конструкцию, пройдя по тернистым путям-дорогам до самого победного конца - создания автомата, которому уже 65 лет нет морального износа, нет достойной замены и в России, и по всему миру».

Галина Ковалюх, сотрудник музея «Ижмаш» о Калашникове:

«Мы первыми узнали, что его не стало»

Галина Ковалюх с 1985 года работает в музее «Ижмаш». По долгу службы ей часто доводилось общаться с легендарным оружейником.

- Любой человек с большим удовольствием пообщался бы с великим конструктором. А мы имели такую возможность, - рассказывает Галина Аркадьевна в эфире радио «Адам». - Многие организации приглашали его на встречи со своими гостями, которые приезжали из других городов России. Несмотря на погоду, самочувствие, Михаил Тимофеевич всегда приходил за 15-20 минут до назначенного времени, у нас была возможность пообщаться с ним. Мы пили чай, просто беседовали. Такие встречи для меня всегда были праздником. Его отношение ко мне было самым добрым, я, не кривя душой, могу это сказать.

«На экскурсии со всеми здоровался»

Если во время визита Калашникова здесь проходили экскурсии, Михаил Тимофеевич всегда со всеми здоровался, фотографировался, и, если просили - давал автограф.

- Это действительно великий конструктор и оружейник, и просто удивительный человек. Человек, который ко всем с добром, с теплом и вниманием относился. Кто бы к нему с какими вопросами ни обращался, будь это школьник или взрослый человек, никогда он не проигнорировал ни один вопрос, - делится Галина Аркадьевна. - Если Калашников был в гостях у музея, что раньше было достаточно часто, всегда и с посетителями встречался, и с удовольствием рассказывал про свои изобретения, про свое оружие, про всех людей, которые были его помощниками за время его работы на заводе.

«В последний раз виделись весной»

В последний раз Галина Ковалюх виделась с Калашниковым весной, перед его госпитализацией.

- Тогда Михаил Тимофеевич на машине подъехал к музею. Водитель позвонил нам, сказал, что Михаил Тимофеевич сейчас возле музея, если у нас есть желание, мы можем выйти к нему повидаться. Ну как мы не выйдем? Мы выбежали и были очень благодарны за то, что он просто нашел возможность подъехать к музею, и сказать нам «Здравствуйте». Тогда мы спросили у него, как дела, как самочувствие, он сказал, что все в порядке, обрадовался, - вспоминает Галина Ковалюх, сотрудник музея «Ижмаш». - Обычно мы всегда обнимались так с радостью, потому что не у каждого была возможность прикоснуться к этому великому человеку. Самое главное в человеке - быть человеком. Вот он таким и был.

О том, что не стало Михаила Тимофеевича, Галина Аркадьевна узнала около восьми вечера 23 декабря.

- Вечером мы проводили мероприятие для ветеранов-оружейников с фондом «Калашников», президентом которого является Елена Михайловна, дочь Михаила Тимофеевича. Проводили ветеранов, еще никто ни о чем не знал, - вспоминает Галина Ковалюх. - Без пяти восемь дочери Калашникова позвонили из больницы, в этот момент мы радостные с Еленой Михайловной сидели, пили чай…Слова медиков потрясли нас всех. Это большой шок. Мы можно сказать, первыми узнали, о том, что его не стало. Елена Михайловна разрыдалась. Я выражаю искренние соболезнования его родным, близким, это огромная утрата, которую понесли все мы.

Вадим Петрович Андрианов, бывший директор Ижевского автозавода (с 1992 по 1995 гг.) и сосед по даче:

«Михаил Тимофеевич всегда угощал яблочным соком и медом»

- Знакомы мы с Михаилом Тимофеевичем давно, лет 50, не меньше. Я работал в свое время на «Ижмаше». Но тогда, конечно, мы не общались тесно. Здоровались, конечно, но не более того. Сблизились мы значительно позже, когда стали соседями по даче (речь идет о том загородном доме, в котором Михаил Тимофеевич часто бывал в последние годы, находится он на Як-Бодьинском тракте, почти на берегу Ижевского пруда. - Прим. ред.). Не могу сказать, что мы были друзьями. Скорее, очень хорошими товарищами. Заглядывали друг к другу по-соседски. Михаил Тимофеевич был очень гостеприимным и хлебосольным хозяином. Угощал всегда яблочным соком собственного производства, хорошим чаем, качественным медом. Не было на столе разносолов новомодных, из супермаркетов. Все по-простому. Очень любил рыбалку. Рано-рано утром вставал, чтобы отправиться на пруд. Вообще, он любил природу, землю. Сказывалась крестьянская закваска. И еще он терпеть не мог пассивный образ жизни. Он просто не мог ничего не делать! Он сам подметал листья на участке, мог что-то отремонтировать. В этом постоянном движении и состоял его смысл жизни. И никогда в жизни я не слышал от него слов: «Я устал жить!».

Я очень ценю наши отношения. Когда можно позвонить в любое время дня и ночи и знать, что он всегда ответит, отнесется с пониманием и вниманием к тебе. У него всегда находились нужные и правильные слова. Он часто говорил: «Делай так, как тебе подсказывает совесть». И вроде бы совета не дал никакого, но становилось легче. Отличительной его чертой было то, что он на равных общался с простыми людьми. И он понимал, что стал настолько глобальной фигурой, что не имеет права отказывать в общении кому-либо. При всей своей закрытости и избирательности, он был глубоко народным человеком. Мне будет очень не хватать моего старшего товарища, человека, который был частью моей жизни…

«Если бы не было войны, я бы, наверное, был конструктором сельскохозяйственной техники. Немцы виноваты в том, что я стал конструктором оружия».

Владимир Годин, друг и коллега оружейника, знавший его более 40 лет:

«В 70-х Калашников был секретным человеком, его в Ижевске никто не знал»

- Я с ним познакомился в 1973 году, - рассказывает Владимир Годин. - В те годы Михаил Тимофеевич был секретным человеком, его в Ижевске никто не знал. Я работал первым секретарем обкома ВЛКСМ. Приехал тогда в Ижевск заведующий сектором ЦК ВЛКСМ по спортивной и оборонно-массовой работе. Говорит, у нас в Ижевске работает знаменитый Калашников. Я и не знал. Он говорит, вы знаете, я приеду сейчас в Москву, а меня спросят: «Встречался с Калашниковым?» Мне неудобно стало, человек приехал проверять, как работает комсомольская организация, и не встретится с Калашниковым. Позвонил на завод, нашел там Владимира Подмосковного, секретаря партийной организации. Он мне тогда сказал, что Михаил Тимофеевич ни с кем не встречается. Потому что все секретно. Это было оправданно, Запад все знал о его автомате. В итоге, он с кем-то переговорил, перезвонил, говорит, можно, но не больше 15 минут. И мы тогда приехали к нему, поднимаемся в кабинет. Щупленький, коренастенький, на столе лежит автомат, штангенциркуль и линейка. Он нам говорит: я изобрел вот это изделие, но оно должно быть простым и надежным, удобным и совершенным. Взял автомат, за секунды его разобрал, собрал, вот, говорит, мое изделие. С тех пор у нас пошло хорошее знакомство.

Я работал с ним на «Ижмаше» 16 лет. Были и личные встречи на даче, дома. Он очень хороший хозяин, собеседник, он любит очень людей и природу. Любит Некрасова и Есенина. Его можно просто было заслушаться. Мы подружились и поддерживали связь.

Как его рассекретили, это был год 1975, наверное. А потом Михаил Тимофеевич много встречался с молодежью, ездил на заставы к пограничниками. Мы его внесли в книгу почета комсомольской организацию, наградили знаком ЦК ВКЛСМ трудовой доблести.

На минувший день рождения по телефону с ним разговаривал, поздравил. Он просто говорил хорошо. Голос был бодрый…

Он мог пойти на любую встречу. Никогда ни в чем не оказывал. Приходишь к нему и ощущаешь, что ты нужен. Он сразу: садитесь, пожалуйста. Он очень был хлебосольный, доступный, интеллигентный. Никогда не кичился своими наградами. Доступнее его не было никого. Он накроет стол, если чего нет, он говорит: сейчас посмотрим, что в холодильнике есть. Он самый человечный человек.

«Я вам скажу, что оружию, как и нашим женщинам, нужна красота. Нужно, чтобы оно само просилось в руки. Вы посмотрите - мой первый пистолет-пулемет, он есть на плакатах , - он у меня самый красивый. Это, наверное, как мать рожает первого ребенка и считает, что он - самый достойный».

Виктор Походин, с 1983 по 2000 годы - Прокурор Удмуртской Республики:

«Калашников и дрова колол, и траву косил»

- Часто сталкиваться с Михаилом Тимофеевичем мы стали, когда я занял должность Прокурора Удмуртии, с 1983 года. Мы практически каждый день обедали с ним в одной столовой - на 4 этаже в Правительстве был «закуток». Хочу подчеркнуть - несмотря на то, что в то время Михаил Тимофеевич был признанным оружейником, ему не готовили «деликатесы по спецзаказу», он ел то, что приносили всем. Никогда не ворчал и с великим удовольствием со всеми общался за обедом, любил ввернуть какую-нибудь шутку.

Позже именно Михаил Тимофеевич выступил инициатором создания «Генеральского клуба» (сейчас Генеральское собрание, некоммерческая организация, объединяющая руководителей силовых ведомств. - Прим.авт.). Он говорил, что нужно объединять усилия, взаимодействовать, наводить порядок, чтобы с нас брали пример, уважали, а не боялись.

Мы часто ездили к оружейнику на дачу. Он был страшно доволен ею, сам и дрова колол, и траву вокруг косил.

Калашникова можно было слушать часами. В определенный момент ему разрешили выезжать за границу, чем Михаил Тимофеевич с радостью воспользовался. И потом рассказывал нам, как в Африке детей называют «калашом», как его автомат нарисован на флагах разных стран.

И еще страшно переживал, когда в новостях передавали криминальные истории и подчеркивали, что кого-то, предпринимателя или семью, расстреляли из автомата Калашникова.

В последний раз мы виделись, перед тем, как он попал в кардиологию полтора месяца назад. Потом один раз созвонились. И все.

Для меня счастье, что удалось 30 лет знать человека и 20 лет тесно с ним общаться. Это не каждому дано. Я страшно переживал, узнав, что Михаила Тимофеевича больше нет, не спал всю ночь. С таким большущим сердцем - только жить да жить…

Герман Токов, коллега Калашникова:

«Михаил Тимофеевич приходил в цех, чтобы своими руками сделать деталь»

8 лет работы начальником экспериментального цеха Германа Токова пришлись на горячую пору - именно в этот период принимали АК-74. В это время Герман Михайлович плотно общался с Михаилом Тимофеевичем Калашниковым, но познакомились они гораздо раньше, в кабинете бывшего начальника цеха, когда Токов пришел устраиваться мастером в 1961 году.

- Работали вместе, поэтому как-то сразу же начали общаться, вместе ездили испытывать оружие на полигон у «Нефтемаша». Кстати, именно от меня Калашников узнал о полете первого человека в космос. Мы были на полигоне - неожиданно отключилась электроэнергия, и я пошел проверять, что случилось. Прохожу мимо машины, а из нее по радио передают, что Гагарин полетел в космос. Я вернулся и сообщил об этом Михаилу Тимофеевичу - он, конечно, тогда обрадовался.

Калашников, по словам Токова, лично следил за качеством марки.

- Он сам часто приходил в цех, чтобы сделать детали своими руками - пружинку какую-нибудь, например. Еще и слесарям мог подсказать - как лучше сделать. Если что-то плохо получалось - сразу говорил об этом.

Герман Михайлович проработал вместе с конструктором 18 лет, а потом уехал в другой город. Уже на пенсии, в конце 90-х гг. вернулся на «Ижмаш» в качестве сторожа. Даже спустя много лет Михаил Тимофеевич узнал своего бывшего соратника, и они периодически общались.

«Я оружие изобрел не для убийства людей, а для защиты своего Отечества. Меня часто спрашивают: «Как вы спите, ведь столько людей из вашего автомата убили?» А я на это говорю: «Сон у меня отличный. Пусть плохо спят политики, которые затевают войны». А конструктор не виноват».

Личный водитель Калашникова, проработавший у Михаила Тимофеевича 17 лет:

«Если на заводе что-то шло не так, очень переживал из-за этого»

Анатолий Перевощиков 17 лет возил легендарного конструктора. Он вспоминает, как Калашников просил его не гонять, и как они вместе ездили на охоту.

56-летний Анатолий Перевощиков работал личным водителем Михаила Тимофеевича с 1984 по 2001 годы. 17 лет он каждый день забирал его из дома.

- До этого я работал водителем заместителя генерального директора «Ижмаша». Водитель Калашникова заболел, меня попросили его подменить. Но сказали - на усмотрение Михаила Тимофеевича: возможно, я останусь постоянным его водителем, - рассказывает Анатолий Семенович. - Он мне сразу понравился. Мужиком он был очень спокойным и скромным, ни одного плохого слова от него не услышал. Если ругал, то только в шутку.

За 17 лет, как говорит Анатолий, они с Михаилом Тимофеевичем стали близкими друзьями.

- Мы с ним очень хорошо сработались. Калашников стал мне вторым отцом. Доверял секреты, ключи от дачи, гаражей, квартиры. Если что-то на заводе шло не так, он очень переживал из-за этого. Он для государства всегда старался. Для Михаила Тимофеевича было самым главным, чтобы на предприятии все хорошо было. В политику и в финансы не лез, - рассказывает Анатолий Перевощиков. - У Калашникова всегда было хорошее настроение, любил поговорить. Сам себе под нос что-нибудь напевал. Особенно любил песню «Валенки» Лидии Руслановой. Говорил, что никто так, как она, не поет. У него было много пластинок с ее песнями.

«Вместе и машину толкали»

Сначала Михаил Тимофеевич ездил на УАЗике, потом было несколько «комби».

- Когда мы отправлялись в дальние поездки, «комби» ставили в гараж и пересаживались на его личную «Волгу». Она удобнее и просторнее, - рассказывает Анатолий.

Анатолий Перевощиков - спортивный водитель. Часто участвовал в гонках. Поэтому Михаил Тимофеевич просил ездить его не спеша.

- Он подшучивал надо мной. Говорил: «Анатолий, ты не на соревнованиях. Езжай аккуратнее, чтоб голова из одной стороны в другую не шаталась», - вспоминает водитель. - Калашников очень не любил ночные поездки. Считал, что лучше переждать и безопасно доехать днем. Поэтому, когда поздно возвращались из других городов, останавливались на дороге и ночевали прямо в поле.

Бывало и такое, что Михаилу Тимофеевичу приходилось машину толкать.

- Чего только не случалось за эти годы. Ездили охотиться и на пернатых, и на медведя, и на лося. Но в последний год моей работы он уже сдал, но все подшучивал надо мной: «Опять промажешь», я ему отвечал: «Вы будете достреливать». Застревали иногда в лесу. Приходилось толкать, куда уж тут деваться.

До горбачевской перестройки за пределы страны Калашников не выезжал - он был «засекреченным». За его поездками строго следили в КГБ.