Художница из Ижевска Евгения Степанова (альтер эго – Jacques Jacqueline (Жакус Жаклин) – участница международной коллективной выставки в Берлине про телесность и фешн-показов всероссийского уровня. Она участвовала в коллаборации с популярным брендом одежды «СВЯТАЯ» и успела поработать с крутыми режиссерами в Росгосцирке в Москве, где продумывала визуал для цирковых постановок. Но художницей она стать никогда не мечтала. Об истории Жени – в материала IZHLIFE.
Выбрала искусство вместо спорта
Великого плана стать художницей у Евгении не было. Все, как говорит она, происходило естественно. С детства будущая художница занималась большим теннисом. Но находила радость в занятиях творчеством.
«Я не очень любила школу. Моя радость была во Дворце пионеров, куда я ходила каждый день, чтобы заниматься творчеством. Для меня это было просто хобби, которому я уделяла много времени. Но цели стать художницей у меня не было».
Уже после окончания школы, когда нужно было выбирать, куда пойти учиться, она все же решила посвятить свою жизнь искусству, а не спорту. Ведь кроме творчества, признается Женя, ей практически ничего не нравилось и не доставляло такой радости. Так она выбрала для себя колледж культуры. Но перед этим успела замахнуться на Академию искусств в Екатеринбурге.
«Это был провал, потому что у меня не было за плечами законченной художественной школы. Я просто на лайте занималась творчеством, и может быть, поэтому до сих пор это все мне в кайф. В колледже педагоги раскрыли меня как творческую личность. Там я училась навыкам и техникам декоративно-прикладного искусства. Мне это было близко, потому что академический рисунок, пейзажи и натюрморты я до сих пор не люблю. Все это очень далеко от меня».
После колледжа искусств у художницы была цель продолжать учиться и получить высшее образование, чтобы развиваться в творчестве дальше. И Евгения выбрала худграф УдГУ по направлению графический дизайн.
«На первом курсе я уже через месяц вся перепугалась, потому что это было новое для меня прикладное направление. Все было другое, другой стиль. У нас состоялся разговор с моей преподавательницей Любовью Ивановной. Она сказала мне: «Женя, ты все это уже умеешь». Она увидела во мне потенциал. Там я и задержалась».
Но официально заявить, что она художница, до сих пор не решается.
«Я знаю, что люди воспринимают меня как художницу. Может быть, я мало писала картин, но вся моя суть, любой мой движ – все связано с творчеством. По-другому я не мыслю. То есть, по сути, я не заявляю, что я художник, но внутри я это чувствую. Во мне пока это зарождается».
Работала в Росгосцирке, сотрудничала с театром в Петербурге и брендом одежды «СВЯТАЯ»
Раньше Женя работала в Росгосцирке в Москве. У нее даже была корочка «главный художник», которая позволяла ходить по всем московским выставкам. Так, благодаря этой работе она познакомилась со многими режиссерами и активистами столицы. В ее задачи входила визуализация определенного циркового номера.
«Тогда у меня появилась страсть стать сценографом. Я попробовала сотрудничество с режиссером маленького петербургского театра. И, как сценограф, я подбирала визуализацию для постановок. И вообще, кстати, цели какие-то четкие, конкретные я себе не ставлю. Все в жизни плавно перетекает друг за другом. Случаются какие-то классные события. Когда все идет гладко, мне кажется, что меня ведет Вселенная, а я иду и наслаждаюсь этим».
Когда Женя только начинала свою столичную жизнь, ей было тяжело и трудно. При этом она общалась с известными режиссерами и артистами. Чтобы чувствовать себя с ними равной, она решила раскрыть в себе внутреннюю силу.
«Где-то я вычитала, чтобы почувствовать в себе внутреннюю силу, нужно придумать альтер эго. У меня появилась идея называть себя Jacques Jacqueline (Жакус Жаклин). Оно имеет и мужское и женское начало. Жакус – это Яков. В то же время мне хотелось, чтобы оставалось звучание моего имени».
Тогда она поняла, что для большей убедительности и силы нужно зафиксировать альтер эго в виде тату.
«До пандемии мне была интересна тема токсичных отношений. Тогда я стала интересоваться психологией и подумала о противогазах. Это стало моей темой. Противогаз тоже есть на татуировке с моим альтер эго. Так совпало, что после того, как я сделала татуировку, началась пандемия и все ходили в масках и противогазах. Забавно».
Будучи еще жительницей столицы, Женя успела поучаствовать в выставке в Берлине.
«Моя знакомая, фотограф из Москвы, которая собирала информацию про телесность, предложила принять участие в берлинском проекте. Одно время я очень много рисовала женские части тела. Несмотря на то, что акцент проекта был сфокусирован на фотографии, знакомая отправила туда и мою работу. Маленькая галерея взяла ее на афишу. Для меня это значимо».
«Мне очень нравилась эта картина, да и людям тоже. На ней была изображена цирковая тематика, лошади, в стиле сюрреализма. Мне неизвестно, что произошло с картиной дальше. Но спустя много лет Гия Эрадзе пригласил меня сотрудничать с ним. Это случилось, когда я уже была в Ижевске. Но я отказалась».
Когда началась пандемия, Женя уехала из Москвы обратно в Ижевск. Но продолжала работать в Росгосцирке на удаленке. Первое время, признается художница, было очень тяжело. Она скучала по творческой жизни столицы.
«Мне было тяжело, потому что в Москве у меня сильно расширился кругозор, меня окружали творческие люди. В столице я не пропустила ни одного дня, чтобы не сходить на какое-то мероприятие, связанное с искусством. Тогда мне позволяла работа и проходка, по которой я могла бесплатно попасть на любое творческое и нетворческое событие. До пандемии я оторвалась так, что люди потом мне говорили, будто я чувствовала, что скоро все закроется. Я как дикая носилась по классным местам. И вернувшись в Ижевск, мне этого сильно не хватало».
Так Евгения вписалась и в ижевские тусовки, например, в Арт-резиденции. У художницы произошло некое переосмысление всей этой ситуации. Тогда она и поняла, что и в Удмуртии может проявить себя как творческая личность.
Позже Женя посотрудничала с популярным казанским брендом одежды «СВЯТАЯ». И вышло это совершенно случайно.
«Мне понравилось название бренда одежды. Я подумала, что хочу устроиться туда на работу. Но поняла, что продавцом одежды на постоянной основе я быть не смогу. Наше сотрудничество продолжилось, когда я зарекомендовала себя как художница. Девушка, представительница бренда, предложила расписать стену в их пространстве».
Однажды, кстати, коллекция картин Жени с матрешками приняла участие в показе мод «FASHION WINTER» в Ижевске. Модели ходили с картинами художницы по подиуму. Эти работы, признается она, совсем не продались. Сейчас все они закрашены и поверх них нарисовано что-то другое.
Сейчас Евгения раскрывается как художница в музее-галерее «La bohème artistique».
Простота и несложность, позитив и счастье
Евгения считает, что чем проще и понятнее нарисована картина, тем лучше для зрителя. Для себя она открыла новое понимание, что своими картинами не хочет путать людей.
«У меня очень быстро появляется идея создания образа для картины, главное – задать тему. Я начинаю мыслить потоком. Иначе я просто теряюсь и не знаю, что сказать миру. Было лишь одно мое заявление – перформанс от Арт-резиденции на международном фестивале медиа искусства BYOB (bring your own beamer) в Москве. Сейчас у меня все направлено на позитив. Особенно я поняла это после последней коллекции с русскими поговорками для центра реабилитации детей «Адели».
Евгения хочет рисовать очень просто, ярко и ясно, чтобы это было понятно людям, но в то же время имело глубочайший смысл.
«В коллекции картин с русскими поговорками очень мало, кстати, людей, там все с животными. Я пугалась их рисовать. Кажется, что это просто комикс-мультик. Но картиной мы даем посыл счастья, позитива и закрываем его от происходящих в жизни негативных событий. Плюс там поговорки. Если ребенок увидит только цвета в картине, то взрослый увидит в ней смысл. Картины ориентированы на семейные ценности и радость».
Евгения очень любит работать с фактурами и экспериментировать.
«Идею картины художник может вынашивать месяц, год, а то и больше. У меня такого нет. Если мне зададут тему, я горю этим и сразу рисую. Я люблю работать экспромтом. Если есть идеи, хочется сразу воплотить их в жизнь».
С картинами, признается художница, проявляется ее суть.
«Я могу зашориться и по каким-то причинам зацепиться за актуальность, за то, о чем сейчас говорят художники, начну заморачиваться и думать. И мне, наверное, как художнику, тоже надо об этом говорить, о событиях. Но внутри-то я позитивна. Поэтому мне ближе простота. И мне важно передать радость».
Художница признается, что проблем с вдохновением у нее нет. Она может переключаться на другие задачи от дизайнеров одежды или по графическому дизайну, например. А может и свои проекты придумать.
До сих пор Женя любит большой теннис, спорт, играть на гитаре, кататься на велосипеде, роликах и лонгборде. Так однажды у нее появилась идея создать long bar. Купила 4 штуки лонгбордов, чтобы сдавать их в аренду. Была идея встречаться с креативными ребятами, рисовать, кататься на досках и устраивать пикники. Даже нашелся инструктор и начали подтягиваться люди, ведь идея была классной. Но потом она сломала ногу и что-то пошло не так.
«Я не заключаюсь только в картинах. У меня нет такого, что «у меня типа депрессия, я сегодня рисовать не буду». Я могу не рисовать. А таких кризисов, чтобы я прямо лежала и ничего не делала, нет».
Вдохновение для картин художница черпает из возможности жить.
«Масштабное, глобальное вдохновение – просто жить. То есть я просыпаюсь, происходят события и это меня вдохновляет. Если мне что-то не нравится, я буду от этого абстрагироваться, не буду общаться, не буду это есть или пить. Вдохновение в течение дня, часа, жизни приходит от людей и атмосферы. Для картин я черпаю вдохновение из Pinterest, книг, из общения с людьми. Я могу встать и, не умывшись, начать рисовать».
Искусство среди быта
Стиль, в котором развивается и в котором больше всего рисует художница, называется «Наивное искусство» (англ. naiv art), который отличается ярким колоритом, особым вниманием к деталям, когда реальность объединяется с вымыслом, а взгляд художника на повседневность часто бывает восторженным. У Жени он сформировался от того, что она не любила академический рисунок и потому, что в колледже, где она училась, было развито прикладное искусство. Все это продолжилось в графическом дизайне.
Философский смысл в творчестве художницы тоже есть – это в принципе ее смысл жизни. Она осознала, что без творчества, рисования смысла просто нет. Без этого грустно жить.
Любовь к искусству в России, считает Женя, только зарождается, несмотря на то, что в Москве и Питере это очень развито. И есть коллекционеры, которым это ценно.
«То, что создал в Ижевске Рустам Булатов, открыв в торговом центре галерею, мне очень нравится. Картины тут висят без света. Но сам факт того, что искусство есть среди обычных людей – это круто. И у нас есть ценители. Но их очень мало. Искусству в этом плане сложно. Рустам заявляет, что нужно ценить художников и их работу. Хоть это все в таком странном виде, но мне кажется, это здорово. Нужно это все вводить в массы. Но по сути, некоторым людям поесть нечего. А что, они за картинами придут? Это тонкая материя. Хотя это так важно».
Погружаться в искусство, считает художница, необходимо абсолютно всем, ведь оно расширяет горизонты, позволяет раскрепоститься, многое раскрыть в себе, думать о смысле и в принципе думать.
«А какой смысл находиться постоянно только в быту? Мне нравится, что к этому все в любом случае постепенно, но идет. Иногда люди этого просто не ценят. Но если искусство завязано с каким-то проектом, то люди в это вникают, когда по-другому «распечатываешь» им это. Не просто «вот вам билет, сходите в музей». Когда искусство погружено в бытовое пространство человека, это срабатывает».
Таким образом, считает Женя, интегрируя искусство в быт людей, можно прививать им любовь к художникам и их работам.
«Если просто повесить картину, потащить всех по музею, это людей не цепляет. Ты просто начинаешь там теряться. То, что непонятно, люди отвергают. Но художник не обязан объяснять смысл своих картин. Он дает только почву для размышлений. Пейзаж или натюрморт, например, могут погрузить человека в воспоминания. Кого-то, может, не притянет сюжет, зато может понравиться цвет картины. В каждой заложен свой смысл и призыв. Художник может ничего не заявить о картине, а зритель не понимает ее смысла, некоторые обижаются на это. И это странно».
Некоторые художники, рассказывает Евгения, очень трепетно относятся к своим картинам и берегут их как детей.
«У меня тоже был период, когда я называла свои картины детьми. Но когда слишком трепетно относятся к картинам, это немного странно. Это продукт, который создает художник. Да, его можно назвать ребенком. Это некое рождение, и правда. Но некоторые доходят до абсурда. Когда слишком сильно хвастаешься своим продуктом – это чуть-чуть больное эго. Но если ты сам это не ценишь, то и другой перестает ценить. Это тонкая грань».