Жизнь до…
- Познакомились мы с мужем, когда были еще студентами, - начала свой рассказ Ольга. - Полгода встречались, потом расписались. А через пять лет после этого у нас появилась первая и желанная дочь Ирина. Роды были очень тяжелые. На мой взгляд, акушерки не смогли оказать мне необходимую медицинскую помощь, ребенка тянули силой… В итоге – шейная патология и гематома на затылке. Мы делали массажи, уколы, различные процедуры, и к трем годам Ирина выправилась и ничем не отличалась от своих сверстников: она была способная, крепкая и жизнерадостная девочка. У нас была счастливая, абсолютно нормальная семья…
Однажды воспитатель в детском саду рассказала, что дочку вырвало. Я начала судорожно перебирать в голове, что мы ели в этот день. Убедившись, что проблема не в этом, я помчалась в 7-ю медсанчасть в нейрохирургическое отделение. Неврологи проверили рефлексы и сказали, что немедленно нужно делать компьютерную томографию. В результате обнаружили закапсулированную гематому, которой было уже около полугода. Сама Ирина рассказала, что упала с лесенки в садике и стукнулась головой. Врачи нейрохирургического отделения предположили, что во время родов у девочки в голове повредили щипцами сосуд. Он был слабый и при ударе просто порвался. Ирину прооперировали, и жизнь пошла своим чередом. Мы вздохнули с облегчением - вроде бы все обошлось. Но как выяснилось позже, это было только начало.
Уже спустя полгода после операции дочь выступала на утреннике в детском саду. Неожиданно из ее руки выпал микрофон. Помню, что в тот момент мне стало так стыдно за нее. Я ей: «Ну что ты, Ириночка, делаешь?». Лишь потом я обратила внимание на то, что рука ослабла, щека слегка провисла, и речь стала заторможенной. Мне объяснили, что через поврежденный сосуд шло питание в ту часть мозга, которая отвечала за правую сторону. Питания не стало, и органы стали постепенно атрофироваться. А еще через полгода наступил полный паралич правой части тела. Пятилетняя здоровая девочка превратилась в инвалида.
Одна трагедия сменяла другую
После того как дочка стала инвалидом, я почувствовала, что муж охладел к семье. Чаще стал задерживаться на работе, больше проводить времени с друзьями. Его все жалели, выслушивали, наливали… Он стал чаще прикладываться к рюмке, затем вообще уходил в запои и пропадал то на день-два, а то и на неделю. Я почувствовала, что у него появилась другая женщина. Мои опасения подтвердились: он крутил роман с официанткой. Терпеть я не захотела – сразу подала на развод. А он тогда усмехнулся мне в лицо: «Ты не проживешь без меня, загнешься без денег…».
Муж поступил благородно: не стал разменивать квартиру, взял деньги. Я отдала половину ее стоимости. Пришлось продать все, что было, остались только ковер и стиральная машина. Денег нам постоянно не хватало: с работой у меня было совсем туго. Я там только числилась, но выгнать меня не могли по закону, ведь на моих руках дочь-инвалид. Но упреков я ни разу по этому поводу не услышала. Изнуряющие обследования, сбривание волос, сложные операции, больничные будни, утки, капельницы и долгие-долгие периоды реабилитации - это была на тот момент наша с Ириной жизнь. К тому же со мной самой произошло несчастье: я упала, из-за полученной травмы мне пришлось ехать на операцию в Киров, там я перенесла шесть дней комы. Но жить хотелось со страшной силой ради дочери, ради себя. Я выжила и сдаваться не собиралась.
Мы с дочкой учились жить заново…
Учились держать ложку - на это ушло полгода. Теперь она ест самостоятельно.
Учились говорить заново - разучивали всевозможные упражнения, скороговорки. Теперь она хорошо говорит.
Учились делать первые шаги. Теперь она умеет передвигаться без коляски, если есть опора (стена), она идет более уверенно, если нет - передвигается ползком.
Учились одеваться… Пусть это было жестоко, но я создавала ситуации, в которых она должна была выполнить мои требования. Убегала в магазин и просила одеться. Она: «Я не могу…». Мы даже ругались по этому поводу. Я уходила и рыдала, а потом возвращалась спокойная и непреклонная, и результат был.
Учились воспринимать свое новое положение. Когда постепенно наступал паралич, она постоянно плакала, била себя, здоровой рукой со страшной силой хлестала больную: «Ручка, ну почему ты не двигаешься?!». Превратиться из здоровой красивой девочки в инвалида - страшно. Я ей внушала: ты такая же, как все, просто твои физические возможности теперь ограничены. Не инвалид (не люблю это слово), а человек с ограниченными возможностями…Теперь она относится к этому спокойнее, правда, старается избегать разговоров на эту тему вообще.
Жизнь после…
Через год после развода с мужем, когда я сидела в кафе, ко мне подошел мужчина да так и не ушел: мы живем вместе уже почти 10 лет. Скрывать, что воспитываю дочь-инвалида, я не стала. Страха не было вовсе. Он как узнал, захотел познакомиться с Ириной. Я не могу сказать, что он взвалил на себя эту ситуацию - он ее принял. Это был его выбор. У нас с ним родилась еще одна дочка, ей сейчас уже 8 лет. В нашей семье совершенно нормальные отношения. Между сестрами происходят иногда стычки, как в любой другой семье. Я не разрешаю относиться к Ирине как к инвалиду, тем более унижать морально. Младшая многому у нее учится, та ей книжки читает.
Бывший муж прозрел, когда дочери было уже 13 лет. Стал навещать ее, забирать к себе. К счастью, он больше не стесняется пройти с ней по улице, посещать кинотеатры, больницу. Теперь он ее выводит «в люди». Я уже два-три года могу позволить себе съездить на юг на целый месяц. Ирина в это время живет у папы. Она его очень любит. Переживает, когда он не приходит или обманывает ее.
Сейчас она заканчивает 11-й класс по общеобразовательной программе и справляется с ней хорошо. Мы продолжаем с ней борьбу, теперь наша новая цель - научиться работать на компьютере. Думаю, мы ее достигнем.