27 января этого года исполняется 71 год со дня снятия блокады Ленинграда. Мы решили, что никто не расскажет о тех страшных событиях лучше, чем люди, пережившие их. Многие из блокадников сейчас живут в Ижевске. К ним мы и обратились за воспоминаниями год назад, в день 70-летия освобождения Ленинграда. Сегодня же мы хотим вновь отдать дань памяти великому городу и его жителям.
Татьяна Фишер:
«Варили кашу из горчицы и студень из клея»
Татьяне Яковлевне - 87. Она ветеран «Ижмаша», воспитывает четырех внуков и четырех правнуков, ведет женский клуб в Ижевском центре еврейской культуры и общается по скайпу с друзьями из разных уголков планеты.
Когда началась война, Тане было 13 лет. Ее отец, Яков Тимофеевич Левин, и брат Гриша добровольцами отправились на фронт. Таня с мамой Ревеккой и старшей сестрой Зинаидой остались в Ленинграде.
|
Татьяна Фишер:
|
|
|
 Сначала на город посыпались зажигательные бомбы. Мы вместе со взрослыми помогали их гасить, и для нас это было чем-то вроде игры: надеваешь рукавицы, берешь огромные щипцы и бросаешь эту «зажигалку» в песок.
|
- А потом полетели фугасные бомбы, которые волной сметали все с улиц. Однажды в бомбоубежище, где мы сидели, волной от взрыва заклинило дверь. Четыре часа нас не могли достать, и все это время мы кричали и плакали от ужаса. С тех пор я не переношу полной темноты - по вечерам у меня до сих пор по всей квартире горит свет.
| Если человек не работал и не воевал на передовой, ему полагалось в день 125 граммов хлеба. |
- Осенью начался голод, - продолжает Татьяна Яковлевна. - Если человек не работал и не воевал на передовой, ему полагалось в день 125 граммов хлеба. Мы делили этот кусочек на три части и съедали на завтрак, обед и ужин. А наша мама от своего куска еще умудрялась отрезать нам с сестрой. Из кожаных вещей мы варили суп, из горчицы - кашу, из столярного клея - студень. Однажды я нашла пучок березовых веточек, и мы сварили суп. Отвар получился таким вкусным… Мама и сестра пили только его, а я жевала щепки.
Семья Левиных выжила. Спасло их то, что в одном из боев отец получил ранение и, лежа в госпитале в Кирове, начал хлопотать о своих родных, оставшихся в Ленинграде.
|
Татьяна Фишер:
Ближе к весне мы уже не могли подняться. Просто лежали в темноте. И вдруг - свет прожектора и громкий голос: «Здесь кто-нибудь есть?..»
|
- На грузовиках нас довезли до Ладоги, переправили на другой берег на катерах, потом - в товарные вагоны. На каком-то полустанке остановились, и слышим на перроне крики: «Блокадников привезли!» Местные по доброте душевной несли нам еду в ведрах, хлеб. А мама знала, что для истощенного организма большое количество еды сразу - верная смерть. «Для чего тогда мы выживали?» - говорила она.
- Мы вернулись в Ленинград сразу же, как сняли блокаду, - рассказывает Татьяна Яковлевна. - Так что День Победы я встречала в родном городе. А в Ижевск попала в 1950-м - вышла замуж и отправилась вслед за мужем, Савелием Яковлевичем Фишером, который долгое время работал на заводе «Ижмаш».
Любовь Копытова:
«Война заставила вернуться в Ижевск и продолжить семейную династию»
Любовь Леонидовна Копытова родилась в Ленинграде в 1937 году. Мама ее была родом из Ижевска, здесь познакомилась с молодым инженером и уехала с ним в Москву, а потом - в северную столицу.
- Когда началась война, мне было три с половиной года, - вспоминает Любовь Леонидовна. - Нас с мамой и сестрой эвакуировали только в августе 1942 года. Сначала в Новосибирск, но мама решила, что нужно ехать в Ижевск, к ее матери и нашей бабушке Анне Алексеевне Казанцевой. Мы ничего о ней не слышали с начала войны и не знали, что нас ждет в Ижевске, но все-таки поехали.
|
Любовь Копытова
|
|
|
Оказалось, что от огромной семьи - а у бабушки было 12 детей - осталось немного. Кого-то убили на фронте, кто-то умер от болезней.
|
| Они ходили с бабушкой по окрестным деревням, меняли какие-то вещи на картошку и хлеб. |
- И мама моя взялась за хозяйство, ухаживала за племянницами, которые остались сиротами. Они ходили с бабушкой по окрестным деревням, меняли какие-то вещи на картошку и хлеб. Папа погиб на фронте, так что в Ленинград мы возвращаться не стали. Я окончила Ижевский механический институт и всю жизнь проработала на «Ижмаше». Продолжила семейную династию: у нас на этом заводе работали дедушка, сноха, мои двоюродная сестра и брат, а потом и трое моих детей.
Григорий Емелин:
«Дорогу жизни» прокладывали по воздуху»
Григорий Дмитриевич Емелин - ветеран Великой Отечественной войны и один из тех, кто помогал Ленинграду и его жителям пережить блокаду. Он служил в авиации и работал бортовым техником.
|
Григорий Емелин:
|
|
|
В 1943 году наш полк перебросили к Ладоге, и мы начали доставлять в Ленинград продукты и лекарства, а оттуда забирать женщин и детей, раненых солдат и офицеров. Летали мы прямо над «Дорогой жизни» - по ночам, и все равно два наших самолета тогда подбили немецкие зенитки.
|
- Приземлялись в Ленинграде, на аэродроме Смольном. Встречало нас местное начальство, в том числе и сам Андрей Жданов - первый секретарь Ленинградского обкома. Мы выгружали из самолета мешки с сахаром, колбасой, крупой. И он тут же распределял их: этот мешок в такой-то госпиталь, этот - в такой-то детский дом.
Григорию Дмитриевичу довелось принять участие во многих знаковых битвах той войны. В составе своей летной дивизии он сражался за Москву, помогал оборонять Сталинград, День Победы встречал неподалеку от Берлина, а после воевал с японцами. Награжден тремя боевыми орденами и двумя боевыми медалями, всего же у него 34 награды.
После войны работал учителем физики и математики, 25 лет был директором ижевских школ №№ 42 и 49.
Нинэль Бояршинова:
«После войны подруга разыскивала родителей»
- Я училась в одной из школ Кунгура, и к нам в 8-м классе пришла девочка из детдома, Рая, - вспоминает ижевчанка Нинэль Геннадьевна Бояршинова.
|
Нинэль Бояршинова:
|
|
|
Оказалось, что она - ребенок войны, родилась в Ленинграде. В самом начале блокады ее эвакуировали: утром мама отвела ее в садик, а в обед всех детей без предупреждения собрали, погрузили в машину и увезли на вокзал, а оттуда поездом на Урал. С мамой и папой она так и не попрощалась.
|
В старших классах Рая начала их разыскивать. И только на четвертом курсе узнала, что папа погиб на фронте, а мама до сих пор живет в Ленинграде. Рая тут же поехала к ней.
Когда Рая вернулась в Пермь на учебу, подруга спросила у нее, как прошла встреча.
- Рая сказала, что разочарована, - вспоминает Нинэль Геннадьевна. - Они с матерью стали за эти годы чужими людьми. Та, видимо, успела примириться с потерей ребенка, и заново ее полюбить так и не смогла. После учебы мы с Раей по распределению попали в разные города, так что я не знаю, как сложилась ее судьба и общалась ли она после этого с матерью.