Top.Mail.Ru
26 февраля 2016 17:32
Обычный герой

4 захватывающие истории, которые рассказал военный журналист Алексей Самолетов ижевчанам

Почему на войне нет места демократии, и как важно не совершать ошибок.

crimea.kp.ru, mr-freeman.ru
crimea.kp.ru, mr-freeman.ru

Известный журналист Алексей Самолетов более 10 лет проработал военкором для федеральных «Вестей». Перед 23 февраля, по приглашению Центра социального продюсирования «Журавейник», Самолетов посетил Ижевск. Журналист поделился с горожанами опытом работы в горячих точках, рассказал о работе в экстремальных ситуациях в Чечне, Афганистане, Беслане.

Портал IZHLIFE публикует 4 самые интересные истории из практики Алексея Самолетова, о том, как выжить на войне человеку без оружия.

1.

В Афганистане мы с оператором увидели мальчишку, который сидел на улице и выкладывал патроны от автомата Калашникова. Он шевелил губами - учился считать. Для этого ребенка ничего, кроме войны вокруг, стрельбы из автоматов и убитых - ничего нет. Его счетными палочками были патроны. Потом, когда он вырастет, он возьмет автомат и будет вести счет убитым им людям.

В другом городе мы сняли его ровесника. Он помогал отцу в кузнице - раздувал меха, ковал подковы и колеса для велосипеда. И самое главное - этот мальчик учился считать по количеству ударов молотка, по деталям, которые он смастерил, а не по убитым людям.

И мы в своем сюжете столкнули эти две истории жизни в одной стране. Один учиться считать, чтобы потом знать, сколько он убил. Другой, чтобы знать, сколько он сделал подков.

И я не имею права давать оценку - какой страшный мальчик и хороший мальчик. У меня есть право только на фиксацию фактов.

2.


Журналисту очень важно много знать - законы, их толкование. И самое главное - уметь общаться с людьми, и не важно, сколько им лет или на каком языке они говорят.

Прежде, чем поехать на съемку в Афганистан я неделю сидел с материалами разведки - английской, русской, афганской. Анализировал зарубежную, отечественную прессу. Работал с переводчиком. И только после этого ехал.

В Чечне, а я оказался там с первых дней, мне нужно было пройти между воюющими сторонами. Я должен был понимать природу взаимоотношений, природу конфликта. В результате тщательнейшей подготовки я сейчас здесь и разговариваю с вами.

За время работы в горячих точках из 35 военных журналистов со всего мира, мы потеряли 26 человек. Связано это с тем, что кто-то не учел обстоятельства, просчитался, ошибся.

Военная журналистика - это отсутствие права на ошибку.

3.

Во дворе школы в Северной Осетии упала бомба. Она не разорвалась, и спасатели не приезжали. Люди 5 дней жили в поле - боялись возвращаться домой. Смотрим с моей съемочной группой на эту бомбу. И я вижу - кошка на ней сидит, морду умывает - хороший план. Я говорю оператору «Сними мне на память».

Когда я рассказывал на камеру о произошедшем, о снаряде, о местных жителях, ждущих в поле спасателей, которые не приезжают, то резко ударил рукой по бомбе. Оператор за камерой вздрогнул. Мы досняли материал, но на следующий день приехали спасатели и увезли ее. Тут же!

Обычный человек никогда в жизни и близко не подойдет к бомбе, но я знаю, где находиться взрыватель. И чтобы такое сделать, я, как всякий военный журналист, должен знать, как устроена бомба, как устраивается ковровая бомбардировка и многое другое.

Я бы никому не советовал заниматься военной журналистикой - это очень сильно влияет на психику. И это всегда контракт со смертью. А еще военная журналистика - это точнейший расчет, четкое понимание ситуации.

4.


Один раз мы ездили со съемочной командой в Грозный. Для того, чтобы свободно перемещаться по городу, мы приобрели автомобиль ярко-красного цвета и черным скотчем выклеили на крыше, капоте, дверям: «ТВ». Показали его всем: военным, местным жителям, чтобы все знали, чья это машина, и кто на ней ездит.

И вот едем мы в очередной раз в Грозный. В машине был мой оператор, ассистент оператора, американец и фотограф. И видим, как на нас заходят два вертолета «Крокодил» с подвеской полной ракет. Я продумываю возможные варианты развития событий - представляю, как сейчас на нас летит ракета, я бью по тормозам, и мы высыпаемся из машины и рассыпаемся по обочине. Машина уничтожена, а мы живы.

После этого говорю всем открыть двери и держать руки на открытых дверях. Сам открываю окно, машу рукой. Вертушки идут на нас. Машина медленно движется, мне надо учесть все мелочи – открытые двери, ракеты, скорость движения машины, чтобы из этой ситуации выйти.

Вертолеты подходят к нам, но когда я понимаю, что мы вышли из зоны стрельбы, останавливаю машину, выхожу один и машу руками. Вертушки проходят в метрах 10 над нами так, что у меня сдувает кепку с головы. Заглядываю в машину и вижу, что американец плачет. Он, наверное, мысленно попрощался со всеми. На съемочной площадке в экстремальной ситуации рулит один человек, а все подчиняются. Демократия отменяется. Это множество раз спасало мне жизнь.

Вместо вывода


«Военная журналистика - это попытка разобраться в природе такого явления, как война, из чего она возникает. Самое страшное - это то, что любая война - это деньги. И нападают исключительно, потому, что хотят поиметь что-то. И если журналист смог в войне рассказать, насколько она бесчеловечна, то его задача выполнена».


Автор: mr-freeman.ru

 

Автор: Дилара Лотфуллина