- У нас все с детства пьют, курят и тр***ются, - рассказывает случайная попутчица, молодая жительница Грахово. - А что еще делать? Работы нет, из развлечений только клуб по выходным. Туда трезвым никто и не ходит.
Отверженная из Грахово
В этой сельской глубинке и выросла Аня Ивонина*, которая с самого детства столкнулась с совсем не детскими проблемами. Сначала при непонятных обстоятельствах повесился отец. Следом в запой ушла мать, да там и осталась.
И без того несладкая жизнь деревенской девчонки окончательно пошла под откос в 12 лет. Летом Аню отправили в соседнюю деревню погостить у тетки. В один из вечеров, когда она спокойно рисовала в своей комнате, завалился пьяный муж родственницы. Он опрокинул ребенка на кровать, стал угрожать. Девчушке не оставалось ничего, кроме как зажмурить глаза, стиснуть зубы и терпеть…
Не понимая, что с ней случилось, она рассказала обо всем маме. Дальше была полиция и 12 лет тюрьмы для 30-летнего педофила.
Слух о произошедшем мгновенно разлетелся по деревне. В школе Аня стала отверженной. Ей запросто могли отвесить пинок, грубо обругать, надеть ведро на голову. Она забросила учебу, связалась с компанией постарше. Те-то ее понимали: научили пить, курить, весело проводить время.
Но веселье было напускным. Разбитная девчонка несколько раз пыталась покончить с собой. Объясняла, что никому не нужна, и все ею только пользуются.
«Дура, ты же меня зарезала»
В августе прошлого года Ане позвонила лучшая подруга.
- Мы рядом, поехали, прокатимся, - пропела в трубку 16-летняя Зина. У дома ждала машина. В ней, кроме подруги, сидели 18-летний знакомый из соседней деревни Олег и взрослый мужик за рулем.
- Это Гена. Мы вместе послезавтра поедем учиться в Ижевск, - познакомил Олег.
Первая же полторашка пива сняла неловкость в общении. Водитель от алкоголя, правда, отказался. Под веселые разговоры выехали из села. По пути Анюта рассказала новому знакомому о веселых «приходах» от бензина. 45-летний Гена тут же остановился и попробовал «нюхнуть».
Зина как бы между делом предложила Ане стрельнуть у нового знакомого по 100 рублей на дискотеку: «Ты же шустрая. Сможешь». Та не растерялась и вывела мужчину из машины.
- Через несколько минут мы услышали крик, - вспоминает Зина, - затем в машину залетела Анька. Выдернула меня за руку и побежала. Я за ней, Олег за мной, а Гена остался у машины.
Аня рассказала, что после предложения сходить на дискотеку за счет Гены, тот сорвался: «Я не против, но расплатиться придется натурой». От слов перешел к делу, стал срывать одежду. Девушке пришлось убежать.
В темноте ребята заблудились. Гена позвонил им, а чуть позже забрал потеряшек - те уже устали плутать. Встретив машину, Аня попросила Олега сесть назад к Зине, сама перебралась на переднее сиденье.
- Поехали до меня. Возьму денег на дискотеку и пиво, - объясняла девушка, сменив гнев на милость.
- Он сразу стал приставать к ней. Гладил по ноге, но Анька откидывала руку. Прошептал на ухо: «Я хочу тебя», - вспоминала Зина уже на допросе.
Компания добралась до дома девушки. Та быстро забежала домой и тут же обратно. Дискотека закрылась, пришлось возвращаться в поля. Около лесопосадки Аня попросила остановиться, а друзей отправила покурить. Сама пересела вместе с Геной на заднее сиденье.
- Мы в стороне курили и почти ничего не видели, - вспоминает Зина. – В открытую дверь сначала выскочила Аня. Через какое-то время вылез он в задранной футболке и крикнул: «Ты же зарезала меня, дура!». Сам достал телефон и вызвал «скорую».
Позже Аня рассказала, как попросила его лечь, забралась на колени, натянула ему майку на лицо… и вонзила в живот кухонный нож, прихваченный из дома.
Но в тот момент испуганная Аня помогла положить его в машину, прижимала тряпки к ране и беспрестанно просила прощения, пока Гена не потерял сознание. Тут подруги, испугавшись полиции, убежали.
- Она всю дорогу плакала и повторяла: «Что же я наделала!», - продолжает Зина.
В больнице Гену спасти не смогли.
Порядочный муж или потенциальный насильник?
- Полиция ночью приезжала, рассказала, что Аня убила мужчину, - вздыхает ее мать. - С утра за ней пришли снова. Я спрашиваю: «Что ты натворила? Он же умер». Она отвернулась к стенке и заревела.
В слезах ее и отвезли на допрос. На нем девочка узнала, что Гена - это отец ее одноклассника. Затем ее отправили в СИЗО. Там держали семь месяцев до суда. Суд не воспринял всерьез раскаяние девочки. Она долго просила прощения у родственников. Ее бесплатный адвокат об изнасиловании двухлетней давности упомянул вскользь, не вызывал психолога для комментариев, да и что побудило девушку к поножовщине, никто особо не выяснял. Осудили по факту. Приговор вынесли 2 апреля - пять лет и четыре месяца воспитательной колонии (прокурор настаивал на шести годах).
- Я бы ей максимум дала, - жалуется супруга Геннадия. - Семь месяцев в СИЗО нельзя учитывать. Вот пусть и сидит семь лет.
Семья Рябовых сплошь - мелкие чиновники. Жена - специалист одного управления, сестра - работник другого, муж второй сестры - руководитель предприятия. Вся эта «голубая деревенская кровь» по пути предложила новую версию: оказывается, Гена катал малолеток из жалости.
- На улице шел дождь, а у него ведь тоже дети. Вот отцовское чувство и сыграло, - в один голос повторяли они на суде.
- Гена был порядочным мужем. Постоянно все для дома, - заявила мне супруга погибшего. (Правда, жили они в разводе.) - Ну, один раз загулял в командировке в Москве. Я почувствовала, и начала его пилить постоянно. Вот он сам и подал на развод.
А вот односельчане относятся к погибшему не так однозначно.
- Многие на стороне Ани. Слишком жесткое наказание для ребенка с тяжелой судьбой. Да и Геннадий - крайне отрицательная личность. От него многие натерпелись, конфликтовал с соседями, грязно домогался до всех. Зачем он тогда вообще возил малолеток весь вечер? - задаются вопросами в сельской школе.
Семья погибшего потребовала возместить компенсацию морального вреда - по 250 тысяч рублей на шестерых членов семьи (супруга, двое детей, брат и 2 сестры Геннадия). Суд немного скостил сумму - каждому придется заплатить по 150 тысяч.
«Мама меня обратно родит»
- Я теперь не гуляю по ночам, не пью, только учеба и дом, - рассказывает очевидица происшествия Зина. - Да и не хочется. Идешь по селу, и такое чувство, что все на тебя смотрят и осуждают.
Самой Ане в феврале исполнилось 15. Раз в месяц она присылает Зине письма. Просит думать над поступками, подыскать ей достойную вторую половинку. Хотя тут же подмечает: кому она теперь такая нужна. Только наркоману или пьянице какому-нибудь.
Из письма Анны Ивониной* лучшей подруге (орфография и пунктуация сохранены).
Комментарий специалиста
От отчаяния до убийства
- Это шаг отчаяния, шаг мести всем, кто ее когда-то использовал, издевался, насиловал, - считает детский правозащитник Ольга Пишкова. - Я думаю, что для ребенка пять лет колонии - несправедливо. Она убила человека, за это, конечно, должна отвечать по закону. Но следствие изначально рассматривает детей как закоренелых преступников, а этого делать нельзя. Поэтому необходимы специализированные детские суды, которые будут более углубленно рассматривать всю ситуацию. От обстановки, в которой проживают дети, до причин преступления. У нас в Удмуртии вообще отсутствуют службы помощи детям, которые обязаны не допускать подобные преступления. Такое у нас общество.
*Имена всех героев этой трагической истории изменены по моральным соображениям.