Откровения Владимира Познера в Ижевске: Путин считает меня наивным

О Путине

8 лет назад я ходил к Владимиру Владимировичу Путину. Он тогда еще был президентом по первому сроку. Хотел объяснить, что нужно создать в России независимое общественное телевидение, канал без рекламы и влияния государства. Он меня встретил без пиджака, был мил, любезен, остроумен, обаятелен. Он прекрасно слушает, сразу понимает, как с тобой говорить, профессионально выходит на твою волну. Я ему говорю – вот вещь хорошая, общественное телевидение, но как его финансировать? Привел пример - телевидение Канады - CBC. Есть закон, который определяет, что денег не может быть меньше определенного процента. Значит и власть не может сказать: «Ага, вы себя плохо ведете - будем вам урезать бюджет на следующий год». На что Путин мне ответил: «Владимир Владимирович, вы же знаете, кто платит, тот и заказывает музыку. Вы очень хороший человек, но очень наивный».

О патриотизме

Для меня патриотизм заключается в обостренной реакции на то, что плохо. Я глубоко переживаю о том, что неправильно в стране, которую я люблю. И об этом говорю. В ответ слышу: «Да как вы можете, вы же патриот!». К сожалению, патриотизм у нас особый - с криками «ура!», с оттенком, что мы сильнее всех, самые духовные и у нас «особый путь». Один англичанин сказал: патриотизм - последнее убежище подлеца, и я склонен согласиться. Все сверхнационалисты, эти русские марши - не патриотизм. Любовь не предполагает превосходства или ненависти к другим.

О войне

Кто-нибудь задумывался, почему в течение 20 лет после победы в 1945 году не было ни одного Парада Победы? Ответ простой - вождь запретил. Потому что хорошо помнил историю. И что было, когда русское офицерство после победы над Наполеоном увидело, как живут в Европе. Появилось движение декабристов. А что увидела советская армия в Европе? Один танковый генерал мне рассказывал: «Володя, немцы в конце войны живут лучше, чем мы до войны! В подвалах висят колбасы и сыры, во всех домах телефоны и канализация. И вообще нет коммунальных квартир. А нам говорили, что мы в СССР живем лучше всех». Война выпрямила советских людей. Но можно ли об этом говорить 9 мая? Вряд ли - это обидит оставшихся ветеранов.

О цензуре

С Константином Эрнстом у меня договор - если он что-то хочет снять с эфира - он мне звонит. Три раза он меня сумел убедить, что «купюры» нужны. А в четвертый раз - не позвонил. Меня подловили «на слове», вывесив в сети разные версии - одна с Дальнего Востока, вторая с европейской части России. Скандал! Я сказал Константину Львовичу: еще раз такое повторится, закрываю проект и ухожу.

О журналистике

Журналистика для меня - образ жизни. Журналистике, как и ремеслу писателя, невозможно научить. В этом проблема. На телевидение сейчас идут ради денег и славы. Появиться в ящике, стать знаменитым. И все забывают или не знают, что журналист - человек, который имеет некий долг - как можно более полно, беспристрастно информировать людей, чтобы они могли создать на основе информации свое мнение. Функция журналистики - быть сторожевым псом и «лаять» на события. За это журналистов и не любят, спрашивают, мол, «что же вы все чернуху показываете?». А кто еще это сделает? Власть всегда скажет: «У нас все хорошо, никакого непорядка нет»! В Англии, например, родители-журналисты не говорят детям, кем работают папы и мамы - просто потом чад могут в школе и побить за это.

О друзьях и недругах

Самые сложные гости в программе «Познер» - Ваня Ургант и Михаил Жванецкий. Я их очень люблю. И таких людей невозможно интервьюировать - их жалко брать за горло. Беседы с ними - два провала - я никак не мог спросить то, что должен был. Вообще, журналисту нельзя дружить ни с кем. Как ходить в баню, играть в теннис и ужинать с людьми, с которыми ты будешь потом говорить? В момент острого вопроса собеседник вспомнит: «А как насчет того случая, когда мы с вами вместе в бане, а?».

О свободном времени

Я много читаю газет и журналов, в основном иностранные в Интернете - «Трибюн», «Монд», «Экономист», «Тайм». Еще смотрю свой любимый футбол и теннис. «Развлекухи» на всех каналах хватает - очень разной и хорошей. Но нет программ для души, ума.

О лошадином заде

У меня в кабинете висит большая фотография лошадиного зада. Я как говорю: «Если каждый день на весь город, область или страну в одно время показывать лошадиный зад, его будут узнавать»! «Ой! - скажут. - Вот же, вот он! Тот самый!».

О грехах

Больше всего я сожалею о том, что занимался пропагандой Советского Союза. Я отдал этому лучшие годы своей жизни и много сил. Это нерелигиозный грех. И замаливать его - тоже не религиозно - придется все оставшиеся годы. Именно поэтому я веду себя сейчас так.

Видел Ижевск из машины

«Признаюсь, я ничего не могу сказать про ваш город. Я видел его от силы минут двадцать из машины. Более того, не побоюсь признаться, что я дилетант. До приезда в Ижевск я не предполагал, что ваш город находится в Удмуртии!»