Наиболее ярким участником войны с Наполеоном действительно можно считать уроженку Сарапула Надежду Дурову. Она вошла в историю, не являясь потомком графских и княжеских родов, не сражаясь в прославленных Семеновском или Преображенском полках. И несмотря на толстую автобиографическую книгу, кажется, так и не рассказала о себе правду.
Надежда Дурова - дочь секунд-майора Андрея Дурова, назначенного городничим Сарапула в 1789 году - судя по всему, отличалась далеко не кротким нравом.
В 1801 году Надежду выдали замуж за дворянского заседателя Сарапульского нижнего земского суда Василия Чернова. С мужем она прожила около 4 лет и родила ему сына Иоанна. Но семейная жизнь не сложилась. Почему, историки умалчивают. Супруги разошлись, а Василий с сыном уехали из Сарапула.
В 1806 году Надежда Дурова – ей было 23 года – познакомилась с неназванным в исторических документах казачьим полковником и, переодевшись в мужское платье, поступила к нему на службу конюхом-денщиком. Фактически – сбежала из дома. И через год уже служила юнкером в конном польском полку.
Дурова поступила хитро. В отличие от многих других подразделений русской армии, гусары и уланы могли не носить усов и бород. А характерное хрупкое телосложение не выдавало девушку. В бою в 1807 году Дурова даже спасла одного из офицеров, за что получила из рук императора Александра высшую награду - Георгиевский крест.
Тем временем отец и брат Надежды Дуровой искали ее по всей Вятской губернии и, будучи в Петербурге, писали письма государю-императору с мольбами вернуть беглую сарапульскую девицу. Впрочем, уговоры не помогли. Вызванная к императору Дурова произвела неизгладимое впечатление, признавшись в том, что она девушка. Ей разрешили остаться в армии, положили пожизненную пенсию в 1000 рублей в год и позволили взять имя Александра Александрова.
К 1812 году Надежда Дурова дослужилась до чина поручика Литовского уланского полка. Она принимала участие в Бородинском сражении и ряде ключевых битв того времени, командуя полуэскадроном. Была контужена, вернулась в Сарапул, где подлечилась, вернулась в армию и прослужила до 1816 года, выйдя в отставку в чине штабс-ротмистра.
По возвращении домой Дурова занялась сочинительством – написала автобиографию (она многократно переиздана), переписывалась с Александром Сергеевичем Пушкиным, печаталась в столице в ведущих литературных альманахах и была вхожа в высший свет питерской интеллигенции. Там, кстати, она по-прежнему появлялась во фраке и с подвитыми волосами, чем производила на бомонд неизгладимое впечатление.
Доподлинно неизвестно, рубила ли, как и положено улану, Дурова головы с плеч наступающим французам. Некоторые историки уверяют, что несмотря на долгую военную карьеру, Надежда ни разу не извлекла в бою саблю из ножен. Впрочем, в своих письмах Александр Сергеевич Пушкин любил восхищаться, мол, он явственно представляет хрупкую Дурову с окровавленной саблей в руке.
Кстати, после войны Надежда Дурова внезапно стала отшельницей. Она по нескольку месяцев жила одна в имении отца под Сарапулом, не общаясь с родными и часами гуляя по безлюдной округе. Так что великий русский поэт, возможно, был прав.
Впоследствии вслед за братом Василием, которого назначили городничим, Дурова переехала из Сарапула в Елабугу. Там она и прожила последние годы жизни в окружении многочисленных подобранных собак и кошек, скончавшись в 1866 году в возрасте 82 лет. В последний путь ее проводили не как девицу, а как кавалериста – со всеми положенными высокими воинскими почестями.
Мужа и детей у нее так и не появилось…