6 ноября 1967 года на Карлутской площади Ижевска был открыт Монумент боевой и трудовой славы и зажжен Вечный огонь. О том, как создавался памятник неизвестному солдату, нам рассказали участники событий того времени. Впервые этот текст был опубликован на портале IZHLIFE 6 ноября 2012 года.
«Обманули» Москву, чтобы избежать бумажной волокиты
Вечные огни в память о погибших зажглись в Европе вскоре после Первой мировой войны, а вот до Советского Союза этот ритуал добрался не сразу. Первый огонь в память о павших в Великой Отечественной войне на территории СССР загорелся только в октябре 1957 года, в Ленинграде. В число городов, подхвативших эту традицию, вошел и Ижевск.
– В городе на тот момент не было ни одного памятника, возле которого горожане и жители республики могли бы собираться в День Победы, – рассказывает заслуженный работник культуры РСФСР и Удмуртии, ветеран войны Аркадий Завойских, в то время занимавший пост министра культуры Удмуртии. – Когда возникла идея поставить такой монумент, ее активно поддержали республиканские власти. Было решено, что Вечный огонь откроют в канун 50-летия Октября - 6 ноября 1967 года.
– О том, где именно будет стоять монумент, договорились не сразу, – вспоминает заслуженный художник России, народный художник Удмуртии, профессор УдГУ Петр Семенов, в то время - председатель Союза художников Удмуртии. – Тогда ведь рядом с площадью здания Госсовета не было: на его месте стоял морг. Но, видимо, городские власти уже тогда знали, что со временем тут все изменится.
Чтобы избежать долгой переписки с Москвой, которая должна была утвердить эскиз будущего монумента, решено было пойти на хитрость: по всем бумагам памятник у Вечного огня проходил как садово-парковая скульптура.
Петр Семенов, заслуженный художник России: «Таким образом, Министерство культуры Удмуртии, Союз архитекторов, Союз художников и партийные органы республики брали на себя полную ответственность за будущий монумент – как в художественном, так и в идеологическом плане. Что называется, нырнули в омут с головой».
Автор памятника сбежал в Ижевск от тещи
Автором монумента стал скульптор из Днепропетровска Борис Волков. В Ижевск он приехал в 1960 году по распределению.
– С Борисом я познакомился в Харькове: мы вместе учились в художественном институте и жили в одной комнате в общежитии, – вспоминает Петр Семенов. – Я сразу обратил внимание на его спортивную осанку: Волков всерьез увлекался боксом и даже организовал боксерскую секцию в институте. Была у него и другая особенность: раньше Борис работал дружинником и потерял один глаз во время задержания преступника. Но быть хорошим скульптором ему это не мешало.
Как рассказал сам Волков в одном из своих интервью, в Ижевск он поехал, чтобы избежать общения с собственной тещей.
«Когда я закончил институт, заказов практически не было, денег тоже, – вспоминает Борис Волков. – И тут мне звонит мой сокурсник Вова и говорит: «Езжай в Удмуртию вместо меня старшим преподавателем в пединститут преподавать скульптуру, а то туда никто не хочет ехать». Ну, я и воспользовался этим шансом, чтоб от тещи сбежать – не сходились мы с ней характерами. Купили с женой билеты и поехали. Помню, была зима, мороз, а на перроне в Ижевске нас встречали местные художники с одним только вопросом: «И что это за дурень такой, который согласился к нам приехать?».
На худграфе пединститута (сейчас УдГУ) Борис Волков работал сначала ассистентом, потом старшим преподавателем и, наконец, деканом. Параллельно он трудился и как скульптор. Среди самых известных его работ – бюст Зои Космодемьянской у школы № 25 и так называемый «Вечный студент» перед вторым корпусом ИжГТУ.
– Что касается ижевского воина, макет Солдата со знаменем Волков создал еще до 1967 года для выставки «Большая Волга», – рассказывает Семенов. – И когда встал вопрос о том, каким будет памятник у Вечного огня, сразу вспомнили об этой скульптуре.
Правда, как вспоминает Аркадий Завойских, в кулуарах министерства культуры обсуждался еще один вариант будущего монумента.
Аркадий Завойских, заслуженный работник культуры РСФСР и Удмуртии, ветеран войны, в то время занимавший пост министра культуры Удмуртии: «Предлагали поставить памятник Евгению Кунгурцеву, участнику войны и дважды Герою СССР. Но, на мой взгляд, это было бы неправильным решением. Ведь родину защищали не только герои, но и в первую очередь – простые солдаты. Поэтому и решили, что ижевский солдат будет безымянным».
Интересно, что позже памятник Кунгурцеву все-таки появился у Вечного огня – его перенесли сюда от Александро-Невского собора, где он стоял с 1951 года.
Художники скульптуру прозвали «мухоловом»
– Условий для работы скульптора почти не было, фигуру солдата в натуральный размер, – а это около 10 метров, – лепили из глины на хозяйственном дворе мединститута, недалеко от университета, – вспоминает Петр Садофьевич. – Чтобы в перерывах между работой глина не засыхала, солдата накрывали мокрым полотном и клеенкой. Ох, и досталось же тогда Волкову от нас! Мы чуть ли не каждый день ходили мимо и, естественно, замечали все недостатки, а потом обсуждали их на заседаниях худсовета. Кстати, уже тогда скульптуру прозвали «мухоловом».
По словам Семенова, у Волкова плохо получалось вылепить верхнюю часть фигуры: плечевой пояс, шею и голову. Поза, в которой стоит солдат, анатомически довольно сложная, тут важно соблюсти все пропорции, учитывая при этом размер памятника и то, что горожане будут смотреть на него снизу вверх.
– Помню, с нами работала секретарь горкома по идеологии Валентина Шлепотина, так она все переживала из-за того, что все ижевские художники и скульпторы критикуют работу Волкова, – говорит Петр Садофьевич. – Валентина Константиновна настолько была озабочена сложившейся ситуацией, что рассказывала: мол, по утрам первым делом идет к зеркалу - встает в позу солдата, руки так же поднимает и все пытается понять, что же там не так с его плечами!
Когда партийные власти окончательно потеряли терпение, было решено пригласить независимых экспертов. Приехали двое художников из Перми и подтвердили, что скульптуру в таком виде оставлять нельзя, нужно переделать плечи и голову. Тогда Волков вызвал из Нижнего Тагила своего приятеля, скульптора Николая Михайловского. Он залез на леса и все поправил. Фигуру можно было отправлять на отливку.
А солдат-то голый!
Но перед самой отливкой памятника разразился грандиозный скандал. Как вспоминает Аркадий Завойских, окончательно утвердить макет скульптуры должен был первый секретарь Удмуртского обкома КПСС Валерий Марисов.
– Правительство республики поехало смотреть, как будет выглядеть памятник в натуральную величину, – рассказывает Аркадий Федорович. – Помню, что Волков был весь в нетерпении и все повторял, что нужно скорее заканчивать с отливкой, потому что он вот-вот должен уехать в Берлин, работать там над мемориалом в память о советских воинах, погибших на территории Германии.
Аркадий Завойских: «И вот Марисов раза три обошел вокруг скульптуры, а потом повернулся ко мне и спрашивает: «Скажи, Аркадий, ты, говорят, на фронте был?» Я говорю, мол, да, воевал. «А ты гимнастерку там носил?» Носил. «Ну а почему тогда у тебя солдат голый стоит?». Я на этот его упрек ответил только, что это право автора – решать, каким будет памятник»
Марисов дал указание «одеть» солдата перед тем, как отливать его в чугуне. Но Волков и Завойских решили оставить все как есть, на свой страх и риск. Солдата поставили на площади без согласования с Марисовым – когда Валерий Константинович увидел, как его устанавливают, через окно (а старое здание правительства находилось неподалеку от площади), было уже поздно что-либо менять. Завойских вспоминал: его потом вызвал помощник первого секретаря обкома, ругался и грозил выговором. Но в итоге никакого наказания не последовало. Да и ижевчане отреагировали на полуобнаженную фигуру вполне благосклонно.
– Памятник смонтировали быстро, часа за два-три, – рассказывает Вячеслав Текунов, почетный строитель России, заслуженный строитель Удмуртии. – Его привезли на двух машинах: отдельно – ноги и туловище, отдельно – плечи, руки, голову и знамя. Установили нижнюю часть, закрепили ее на мраморном постаменте, а потом сверху установили верхнюю часть. Скрепили их между собой с помощью штырей и специального раствора.
Кстати, сам Волков рассказывает, что, пока строители монтировали нижнюю часть памятника, он даже успел прикорнуть на чугунном знамени. Будить его не стали: вместо этого монтажники шутки ради приподняли знамя в воздух, а потом смеялись над перепуганным скульптором и якобы даже фотографировали этот момент на память.
С кого «срисовали» солдата?
Солдата у Вечного огня лепили с обычных людей. Например, брови и скулы Борис Волков скопировал со своего студента, который сейчас живет в Малопургинском районе Удмуртии.
Семен Филимонов: «Я пришел, а Борис Кузьмич говорит мне: «Раздевайся!». «Полностью раздевайся!» – сказал он, когда я разделся до пояса. Но я не согласился. Он дал мне в руки палку с драпировкой, попросил нахмурить брови, стиснуть зубы так, чтобы желваки хорошо были видны. Так я позировал примерно около часа»
После выхода этого материала нам несколько раз звонили читатели с уточнениями – мол, не только Филимонов послужил моделью для монумента. Кто-то из звонивших позировал Волкову сам, кто-то вспомнил, что моделью выступил его знакомый. Скорее всего, Борис Волков создал некий собирательный образ солдата, позаимствовав те или иные черты у разных студентов худграфа.