- Еще не поздно отказаться. Я даже не первая в своем заходе. Да, сейчас выпрыгнет вот этот мужчина, и я скажу спасибо, но вы уж тут как-то сами, а меня везите обратно на землю, полетали и будет.
- Следующая! – правой рукой выпускающий схватил меня за шкирку. – Пошла! – с силой пихнул в спину.
Я и пошла. Полетела.
До того, как сесть в самолет,нас три часа учили, как складывать руки, как ставить ноги, как считать, как проверять раскрытый купол, как убирать запаску, как приземляться… Когда мы дошли до темы «Выход из чрезвычайных ситуаций», стало волнительно. Особенно на словах «…если вы приземлились на провода электропередач», или «…если вы зацепились за крыло самолета (…), нужно будет перерезать стропы парашюта».
Нас запаковывали в снаряжение, подвешенное к потолку, чтобы, так сказать, ощутить предстоящее удовольствие. Мы болтались в этих качелях и хором орали на весь учебный класс: «Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три, кольцо! (дергаешь за кольцо, парашют раскрывается). Пятьсот двадцать четыре, пятьсот двадцать пять, пятьсот двадцать шесть, купол! (смотришь вверх, проверяешь, раскрылся ли купол. Если да, то нет ли на нем повреждений). Красное! (дергаешь за шнур запасного парашюта – если основной купол раскрыт, то запаска не нужна, мы ее таким образом отключаем). Красное! (орем вправо, чтобы летящие рядом не забыли отключить запаску). Красное! (это уже для левого соседа)».
В этот день набралось 17 человек. Из них только одна девушка – я. «Сейчас книгу читаю, «Клуб самоубийц» называется», - задумчиво протянула сопровождающая меня подруга.
Меня определили в первый самолет. Мы двинулись к разложенному на траве обмундированию. Коленки задрожали не от страха, а от навалившихся 20 килограмм – парашют сзади, запаска спереди… Сверху шлепнули каску и затянули ремешок так, что перехватило дыхание. «Зато не спадет», - улыбнулся наряжающий меня парень.
Дальше нас расставили в ряд по весу. Я оказалась между умирающим от страха школьником с лицом белее белого и мужчиной из Чайковского, который шел уже на третий прыжок.
- Мне будет больно падать? – спрашиваю опытного товарища в красной каске.
- Ты ничего не поймешь, просто полетишь кубарем, и все, – поддерживает он меня.
- Страшно тебе? Откажись, еще не поздно, - шепчет кто-то школьнику.
- Девушка летит, - кивает он на меня, - стыдно отказываться.
Когда мы пошли к самолету, ощущение неотвратимости, неминуемости и неизбежности стало единственным доступным чувством. Самолет стал набирать высоту, и выпускающий известил, что прыгаем мы в два захода – первые четыре человека, потом еще пятеро. Я – вторая во втором заходе. Передо мной - опытный в красной каске, сразу после – школьник.
Выпускающий отпер дверь и вышвырнул за борт привязанную к парашюту 1,5-литровую бутылку с водой. По ней проверяют полет, корректируют движение самолета. Затем прыгает первый человек. Обычно это или самый опытный, или самый тяжелый из группы. Его очень нежно называют «Мясо». Мясом у нас была девушка-спортсменка. Она сидела напротив меня, все время улыбалась и показывала пальцами «ОК». Я кивала и продумывала пути отступления. Дверь снова раскрылась, спортсменка нырнула в облака. Выпала она как-то спиной вниз, при этом все время улыбалась и махала рукой, пока не скрылась из глаз. Я покосилась на землю – божечки, и это туда мне нужно сейчас шагнуть?
Первая четверка безумцев ушла как-то незаметно. Выпускающий раскрыл дверь, и мой красношлемный товарищ скрылся за ней. «Нет-нет-нет», - шептала я. Суровый работник аэроклуба не внял этим причитаниям, а только проорал: «Следующая! Пошла!», - и вытолкал меня из самолета.
- Бл&&&ть! – заголосила я. Потом почему-то перевернулась спиной вниз. Увидев чуть справа перед собой днище самолета, спохватилась, - пятьсот двадцать… ой, наверно, уже три! – и рванула кольцо.
Парашют открылся очень мягко, никаких серьезных рывков, о которых предупреждали бывалые парашютисты. На радостях я принялась орать «Кра-асно-ое-е!». «Кра-асно-ое-е!», - отвечали мне со всех сторон. Передо мной в нескольких метрах висел такой родной мужчина в красном шлеме. Он орал мне. «Красное!» и махал руками. «Красное-красное!», - отвечала я ему и рукой так – мол, все нормально, все красное. Он продолжал махать руками. Какой неугомонный, подумала я и отвернулась. Движения почему-то не было, я зависла в воздухе. Спеть, что ли, подумалось мне. В голову лезло дурное. «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги…». Стало смешно и я просто затянула что-то душевное. Что-то вроде: «А-а-а-а-а-а-а!». И тут послышалось жужжание и меня дернуло куда-то вправо. Запаска!
Ну да, я не выдернула шнур запасного парашюта. Да, я всем напомнила – покричала и направо, и налево, и тому красношлемному покивала… А отключить ее забыла. Так и летела под двумя куполами.
Зато приземлилась очень мягко.
Первоисточник: http://eva-parker.livejournal.com/16384.html
Дорогие читатели, 26 июля отмечается День парашютиста. Ну и, так сказать, по поводу, предлагаем вам поделиться впечатлениями от своего первого полета под куполом. Для чего, по-вашему, люди соглашаются на экстремальные виды спорта, отдыха, досуга?
Материалы рубрики "Давайте обсудим!" являются авторской точкой зрения и могут не совпадать с мнением редакции.
Хотите тоже стать автором? Пишите нам.